-Я не знаю, как Вас отблагодарить…
-Придумаем что-нибудь ;-) Да и не за что пока.
От его «придумаем что-нибудь» у меня в животе что-то, как мне показалось, отклеилось и упало в районе пяток. Мало же мне проблем, так еще и это….
Он медленно отвернулся от доски и направился ко мне. Я не решалась поднять на него испуганный взор. Он схватил меня за локти, рывком поднял на себя и усадил на парту. Его руки тут же обхватили мои бедра, а его щетинистый подбородок начал тереться об мою шею, оставляя царапины. «Я хочу оставить на тебе свой след. Чтобы все знали, что ты моя….»Лбом я уткнулась в его плечо, где буквально ожили ястреб и кобра, сплетаясь друг с другом так же, как и мы. Я подняла голову и приоткрыла губы, думая, что он меня поцелует. В ответ на это он ухмыльнулся и произнес: «Я не буду тебя целовать. Пока. Ты должна научиться сама. Давай, смелей. Я же твой учитель и буду тебя направлять. Во всем», - он резко вжался своей ширинкой мне между бедер, от чего я не смогла сдержать шумного вздоха.
-Маша, маленькая моя…
4
Маша
-Маша, маленькая моя, просыпайся! – из цепких оков моего эро-сна меня выдернула мама. Резко соскочив, еще не понимая до конца, что произошло, я уставилась на мать. – Давай-давай, я и так тебя пожалела, лишние полчаса дала.
Со стоном я откинулась на подушку. Внизу живота еще было странное тепло, а между ног было плотно зажато мое одеяло. Вот откуда эти ощущения во сне…. Идти в школу мне совсем не хотелось, а вспомнив тот факт, что после уроков у меня свиданка с демоном с физ-мата, желание двигаться отпало вообще.
После шестого урока я направилась в кабинет Гофмана, искренне надеясь, что он все-таки передумает. Он сидел на краю стола. В воздухе витал сигаретный дым. Я улыбнулась про себя. Ему всегда параллельно общественное мнение?
-О, а вот и мой будущий лауреат Нобелевской по математике! – Иван широко улыбнулся. Я закатила глаза.
-Вы прекрасно знаете, что по математике эту премию не дают…, - решила блеснуть знаниями я.
-Знаю. А вот тебе дадут. Ладно, об этом потом. Присаживайся. Начнем. – Я опустилась на стул за передней партой, прямо перед его столом. Он перелистывал какое-то пособие. – Теперь скажи. С чем именно у тебя проблемы? Давай договоримся быть откровенными друг с другом. Иначе никак, - он дождался, пока я кивнула.
-Я помню все формулы. Всё, что Вы нам говорили на уроках. Но когда вижу текст задания, всё как будто вылетает. Просто Филькина грамота какая-то, - начала жаловаться я.
-Давно это у тебя? Или когда я пришел? – он улыбнулся.
-Нет, класса с седьмого… Просто какой-то ступор…
-Ой, все, не ной. Будем разбираться, - прервал он меня. – Закрой глаза. Не бойся, - поспешил произнести он, когда увидел мой охреневший взгляд. – Это просто сеанс рефлексии. Я гуглил вчера. Закрой-закрой глаза… Так… Расслабься…- продолжал он, не зная, что от его тембра у меня мурашки побежали по спине. – Представь. Ты сидишь на экзамене. Перед тобой бланки и задания. Дыши глубоко. Что чувствуешь?
Как вы ближе ко мне подходите… Кладете руки на плечи…
-Страх. Панику. Безысходность, - я ответ я услышала громкий смех и приоткрыла один глаз. Он стоял, облокотившись на парту, и хохотал.
-Надо же, как все серьезно, - успокоившись, произнес он. – Открывай тетрадь. Будем искоренять твой страх.
Следующий час пролетел просто мгновенно. Медленно, доступно Гофман объяснял мне все необходимые нюансы. После дал несколько заданий, с которыми я справилась на раз-два. Это немного подняло мою самооценку, я постепенно расслабилась и даже иногда смеялась над его шутками. В конце занятия он отошел от доски и сел рядом со мной за парту. В его присутствии было довольно сложно сосредоточиться, но я отдала всю себя алгебре. Судя по его широкой улыбке, я поняла, что это тоже доставляет ему удовольствие – видеть плоды своих трудов.
-Я же сказал, что сделаю из тебя ученого! Еще мне форы дашь, - сказал он, пока я складывала в сумку тетради. Я ничего не ответила, только глупо улыбалась и светилась благодарностью. Пока он вытирал доску, я решила им полюбоваться. Играя мускулами, он тщательно стирал написанные им же формулы. Мой взгляд невольно скользнул к его пятой точке, плотно обтянутой черными джинсами…