-Иван Андреевич…, - я безбожно покраснела, - Эм…У Вас.. ЭЭЭ… Мел..
-Где? – он искренне удивился и начал оглядывать себя, но ему это плохо удавалось.
-Сзади, - пролепетала я.
-Вот блин.. Эти джинсы так хреново оттираются. Мань, отряхни, пожалуйста, - я остолбенела.
-К-к-как отряхнуть?
-О, Господи. Ручками, девочка, ручками, - он закатил глаза. – Не идти же мне по коридору в грязных штанах? Тем более, тебе же нужно как-то отработать занятие… - он прищурил глаз, но тут же вытянул вперед руки, словно сдаваясь: - Шучу! Ты чего побледнела?
Медленно приблизившись к нему, я прикоснулась рукой к его джинсам.
-Маш, я не погладить просил, а отряхнуть. Смелее!
Переборов дикое смущение, я все-таки смогла привести своего математика в опрятный вид. Он стоял, скрестив руки на груди, и не смотрел на меня, не отрывая взгляда. Его глаза приобрели темно-синий, почти черный, цвет. Я облизнула пересохшие по непонятным причинам губы.
-А если бы я попросил погладить, ты бы это сделала? – хрипло произнес он и начал подкрадываться ко мне. Я не могла говорить. Просто смотрела на него.
Гофман подошел ко мне, окутал своим ароматом, двумя пальцами взял меня за подбородок…- Сделала бы? – Не унимался он.
-Да что же это такое? Говорила же: закрывайте классы, сдавайте ключи! Ох, - в дверном проеме возникла пожилая, маленькая и хрупкая, но очень недружелюбная уборщица тетя Тоня, заставив нас с математиком отпрыгнуть друг от друга. – Ох, Ванечка, Вы задержались? А я не знала… Пришла прибраться вот…
-Да ничего, теть Тонь, мы уже закончили, - бодро произнес учитель. И наклонившись ко мне, тихо сказал: «Пока закончили».
5
Маша
Из школы я вылетела со скоростью света, как будто боясь, что он меня догонит. С одной стороны, часть моего мозга трещала, что это неправильно, что он мой учитель. Другая же часть очень хотела, чтобы он меня остановил. Я ждала, что он меня поцелует. Не знаю, почему я так думала. Мое подсознание играло со мной злую шутку. Он же мне никогда не нравился. И я ему тоже. А тут вот как получается…
Меня целовали всего два парня. Про что-то большее я вообще молчу. Мне было страшно и неловко открываться парням. Поэтому отношений как таковых у меня никогда не было, и да, в свои семнадцать с половиной я до сих пор девственница. Так что любые мужские касания повергают меня в состояние шока. Но мне так хотелось, чтобы Иван все-таки решился и хотя бы коснулся моих губ. Как-то странно употреблять его имя без отчества. Пусть в моих мыслях он будет просто Ваня.
Иван
Ну тетя Тоня… Если бы она не вошла, я бы Машу точно поцеловал. И, возможно, не только бы поцеловал. Я бы начал ее готовить. Не только к ЕГЭ. К себе. К своему желанию.
Она пришла ко мне такая напуганная, такая невинная и беззащитная, и мне сразу захотелось оградить ее от всего. Быть для нее щитом. Опорой. Учителем. Ее мужчиной.
Маша заметно нервничала в моем присутствии. Краснела. Бледнела. Руки дрожали. Уже в конце нашего занятия он немного расслабилась. И я решил проверить свою выдержку. Проверил. Никакой выдержки. А когда я приблизился к ней, увидел в ее глазах смесь страха… и желания. Именно тогда я и принял решение. Она будет моей. И мне плевать на последствия.
Пятницу я ждал с нетерпением. Но все-таки я решил не спешить и не напугать ее своим напором. В этом деле главное все делать размеренно и аккуратно.
Когда я увидел ее в пятницу после занятий, мои благие намерения чуть было не пошли прахом.
После робкого стука в дверь, в кабинет вошла Маша. Я как раз отмечал в пособии список задач, на которых мы сегодня должны заострить внимание.
-Иван Андреевич, можно? – она не смотрела мне в глаза.
-Привет. Да, конечно, заходи. Садись, - я указал ей на переднюю парту. – Итак, вспомним прошлое занятие, - после этой фразы она побледнела и напряглась. – Маш, расслабься. Смотри перед собой и думай о заданиях. Ты – умница, все знаешь, и у тебя все получится. Начнем.