— Что-то произошло? — спокойно спросил Драгнил. Обычно он бы уже нервно размышлял, что могло случиться, и приход Сприггана с Рэдфокосм заставил бы его думать, что это серьезное дело. Вот только все чувства, кроме агрессии, все еще были заглушены.
— Нет, все в порядке, пока что, — подозрительно серьезно начал говорить Гажил. Нацу насторожился и чуть не поджог одежду. Понемногу здравый разум просыпался: пока что? Что их ждет? — Мы пришли предупредить тебя — статус Великой семьи Драгнил стоит под угрозой.
Этериас ошеломленно вскинул голову и распахнул глаза. В тот же момент шестеренки заскрипели в голове. Более тысячи лет его семья являлась Великой, именно его предки были первыми из тех, кто согласился на сотрудничество с исповедницами и на договор с людьми. Даже во время войны его семья была одной из главенствующих, и все в этом и человеческом мире говорили «великие Драгнилы», по-другому никогда не было. Нацу должен держать честь и достоинство семьи, особенно теперь, и он не мог даже позволить появиться малейшему шансу, что все, что испокон веков принадлежало его крови, ради чего бились и умирали его предки, рухнет. Ему в этом мире не будет покоя, ни с подобным позором — это уничтожит его.
— Это Мард Гир? Что он собирается сделать? — привычная вспыльчивость заиграла в нем, и не контролируя свою злость, тело возвращалось в этерискую форму. — Я убью его!
— Он здесь не причем, — с нотками жесткости в голосе сказал Спригган. — Это наше решение.
Нацу чуть не упал от подкосившихся ног. Он шокировано переводил глаза с одного собрата на другого, ожидая что-то кто-то скажет «Это шутка!». Но оба смотрели на него с бесстрастностью, где никогда не было братской любви. Их пронзающие, неумолимые взгляды заставляли огненную кровь мерзнуть. Внутри он слышал треск преданной верности. Его друзья, те, с кем он вместе рос с пеленок, сейчас встали против него, готовые беспощадно убить. Грудь сковали цепью, сжав так сильно, что вот-вот сломаются ребра, в горле встал ком боли, похороненный два месяца назад. Голову заполнили нити мыслей, которые запутались, и он не мог распутать. Что это значит?
— Пойми нас, Нацу, — начал Зереф. Его строгий равнодушный голос пробирался до каждого уголка сознания. Нацу знал эту уловку, и несмотря на равную силу, он чувствовал себя никем в глазах названного брата. — Мы долгие годы закрывали глаза на твое пренебрежение к работе главы Великой семьи, на то, что ты скинул всю работу на Тартароса и даже перестал следить за ним. Ни я, ни Металликана, ни Гажил не давили на тебя — ты стал главой слишком, слишком рано — даже вопреки угрозе, что древняя, точно такая же ситуация с Гейлом Рэдфоксом, в конце которой восстал бунт и впервые со времен войны этериасы были убиты этериасами, может повториться.
Зереф смотрел на него, как не смотрел никогда — снисходительно. Даже в детстве Нацу ловил там сочувствие или заботу, но сейчас не было ничего из этого. Тон Зерефа ненадолго смягчился, перед тем, как вновь сковать его стыдом ошибок:
— Когда ты стал сам руководить работой, мы возрадовались, наконец, ты стал настоящим главой семьи! Но мы ошиблись, все вернулось к тому, что было — ты убежал от ответственности. Ты все еще не вырос.
— Но я… — хотел возразить Нацу, напомнив, что он сделал всю работу, просто попросил Мард Гира присмотреть за всем в его отсутствие.
— Ты убежал, — перебил Спригган, не собираясь даже слушать. — Можешь говорить, что это временно, но сколько будет длиться это временно? Откуда нам знать, что вернувшись, ты вновь не отдашь всю работу Тартаросу? Ты опять убежал от ответственности, у нас нет гарантий, что это не повторится. Мы не можем на тебя полагаться.
— А разве не вы мне говорили: «Нацу, после того, что произошло, тебе стоит отдохнуть», «Нацу, останься дома, мы справимся без тебя», — в сердцах язвил Драгнил. Именно он настаивал на охоту на велнусов, настаивал установить защиту, но они покрутили пальцем у виска, будто он сумасшедший. После произошедшего он им слова не сказал, он начал действовать, а они его со своим сожалением пытались остановить. Что он получил, когда, наконец, исполнил их просьбы? — Я сделал, как вы хотели!
— Мы сказали отдохни, а не бросай все и становись диким!
— Я ничего не бросил, мне просто нужно с этим справиться! — с рычанием прокричал он, огонь вспыхнул вокруг него. — Игнил умер у меня на глазах!
— Думаешь ты один такой?! — подскочив, Гажил подхватил Драгнила за грудки и прижал к камню горы, что была рядом с рекой. Его тело так же было в этериском обличье. Дикий и разъяренный, он напоминал Нацу до его «очеловечения». — Да у нас у всех отцы умирали на глазах, но мы все прошли через эту боль, и почему-то не шли в лес и не дичали! Мы справлялись с этим и принимали на себя новую роль. Так что прекрати пускать слюни и ныть! Ты уже не ребенок, тебя никто жалеть не станет. Тебе пора уже вырасти и понять, что такое ответственность и самостоятельность. Теперь ты единственный этериас в доме Драгнил и глава Великой семьи, у тебя больше нет папочки, что поможет и поддержит! Ты можешь полагаться только сам на себя. И не мы, никто либо еще тебе не поможет — достаточно долго жалели — хватит с меня! — Гажил кричал ему прямо в лицо, и в конце ослабил хватку. Пустым взглядом смотрел на него, задумавшись. Нацу пошевелился, чтобы вылезти, но Рэдфокс, очнувшись от размышлений, снова прижал его и с каждым словом сильнее вдавливал в камень. — Пойми ты один! Один! Один!
Гажил опустил и его плечи резко и отчетливо поднимались вверх-вниз. Его глаза были направлены на Нацу, но на самом деле смотрел в никуда. Драгнил когтями ухватился за скалу, чтобы не упасть. Он заметил, как дрожат руки, с которых сходила сталь, и поднял голову. Он увидел в нем ту же боль и вину, что чувствовал сам. Быстро проморгав, Рэдфокс посмотрел на реку с быстрым течением.
— Я не знаю, какого это, когда твоего дядю разрывают велнусы, но это не дает тебе никакого права строить из себя неутешную страдалицу, — впервые Драгнил слышал в голосе друга тоску. — Ты не знаешь, какого смотреть, как медленно угасает твой родитель, пока к тебе прибывают силы. Когда каждое использование проклятья, каждое слово и каждый твой вздох убивает твоего отца, а ты не можешь ничего сделать и просто смотришь… Не трать время зря, это не пройдет.
Тишину нарушало журчание воды и копошение какого-то дикого в кустах, обошедшего берег. Нацу взглянул на Зерефа, и встретившись глазами, тот отвел их. Брови слегка приподнялись вверх. Этериасы не очень любят говорить о своих слабостях, исключая детей. Когда в семье кто-то умирал, они поддерживали словом, но дальше лезть не смели — у этериасов не принято пересекать личные границы без позволения, которое Зереф с Нацу, названные братья, не всегда получали друг для друга. Хрупкость этого момента, когда даже Гажил приоткрыл занавесу своей боли, была не сравнима и с фарфором, одно неловкое движение и все рассыпится.
— Мы тебя предупредили, Саламандр, — первым решил все нарушить Рэдфокс. Безоговорочно они поняли, что это будет забыто, как только они уйдут с берега. — Не переживай, замену тебе мы нашли: Мард Гир или Дреяр. Его семья руководит Министерством, почему бы не поднять статус в знак благодарности? Получше тебя точно будет, ги-хи.
Драгнил скривил губы. Надо бы чем-то ответить или вмазать по самодовольной роже, но не хотелось, просто не хотелось. Зереф добавил, что они дают ему время до зимнего солнцестояния, и если он не исправится, то они будут разбираться с проблемой. Нацу задумался, а могут ли они это сделать? Глав никогда не меняли, вдруг именно это вызовет бунт среди подчиненных? Однако это было не важно, он должен уничтожить любой процент на это.
Заметив, как демоны уходят от него, он поспешил за ними, понимая, что пора возвращаться домой. Он не хотел туда идти, вся боль, от которой он скрывался, к нему вернется. Она вновь начнет пожирать его изнутри, оставляя за собой вместо пустоты вину, что будет убивать его каждодневно. Вот только, Нацу боялся, что если он останется здесь, сам не сделает шаг и вновь станет диким. Станут ли его опять спасать?
— Зереф, как там Люси? С ней все в порядке? — его голос был тих и хрип. Он стыдился своего поступка, то как ушел, оставив ее в истерике, когда она и дети только пришли в норму. Он мог навредить им.