— Люси, ты с таким аппетитом ешь все, не беременна ли уже? — с задором спросила Мавис, нарезая Августу мясо. — Или Нацу тебя не кормит?
— Нет и нет, — Хартфилия немного напряглась.
— Удивительно. Нацу так ждал твоего приезда, и вот ты уже неделю тут живешь и до сих пор не беременна. Как так вышло, Нацу? — смешком вырвался у Зерефа. Драгнил до последнего не говорил ему кто его этери и теперь понимал почему. Сейчас, ему было как никогда интересно, какой будет исход у пары из демона и охотницы.
В трапезной повисла тяжелая тишина. Нацу и Люси пристально смотрели друг другу в глаза, не моргая, словно играли в гляделки, ожидая, когда один из них проиграет под давлением. На лице Драгнила появилась ухмылка, заставившая Люси насторожиться. Нацу откинулся на спинку стула и растянул губы в ехидной улыбке.
— Не переживай, Зереф. Совсем скоро я это исправлю.
— Не дождешься! — воскликнула Люси, резко вскочив со стула.
— Нет, еще как дождусь, — спокойно сказал Нацу. Но потом, так же, как и Люси, встав с места, он резко повысил тон. — Ты моя этери и ты обязана родить мне ребенка!
— Я ничем тебе не обязана! — хотела сказать Люси, но на середине фразы ее талию обмотала темная энергия, которая усадила ее и Нацу на места.
— Кажется вы оба забыли, что у вас дома гости, — строго сказал Спригган, поглядывая на обоих своими глазами, которые окрасились из черного в белый. — Решайте свои проблемы, когда остаетесь одни. Не стоит забывать про правила приличия. Ты меня слышишь, Нацу?
Он в ответ лишь фыркнул. Зерефу было бы занятно посмотреть на спор этих двоих, но остановил его, так как не хотел, чтобы Нацу наделал глупостей, о которых будет жалеть, и не хотел чтобы его семья как-то пострадала из-за вспыльчивости этих двоих. Самое верное решение сейчас — усмерить обоих, пока накал не возрос слишком сильно. В трапезной вновь повисло напряженное молчание. Все продолжали есть, делая вид будто ничего не произошло.
Люси погрузилась в свои мысли. Она обдумывала и пыталась понять, почему выходит так, что все ее равнодушие и холодность, которыми она обучалась практически с рождения, вмиг исчезали оказавшись рядом с Драгнилом. Одним только присутствием он выводил ее из себя и злил настолько, что гнева невозможно было сдержать.
Но слишком долго пробыть в своих мыслях ей не дал Ларкейд.
— Госпожа Хартфилия, это правда, что вы можете убить этериаса?
Люси не совсем понимала к чему вопрос, но кивнула. На самом деле, он был очень похож на тот, который был в ее голове все эти дни со дня приезда, однако звучал он: «Как убить этериаса?»
— Значит, нам опасно находиться рядом с вами, — сделал вывод Спригган-младший. Хоть он и был еще ребенком, мог понять вещи непонятные ребенку. На его лице появилась загадочная улыбка. — А то вдруг убьете кого-то из нас.
— Ларкейд, — строго позвал отец мальчика. — Что я тебе говорил про чувство такта?
— Прости, отец, — жалобно сказал Ларкейд. Мальчик любил своего отца и хотел быть для него примерным сыном, поэтому сильно расстраивался, когда отец его ругал или укоризненно говорил что-то, как сейчас.
— Исповедницы могут нас одолеть только если у них есть оружие из окрайда, без него это маловероятно, — проговорил Зереф, поглаживая опечаливавшего сына по голове. — У вас ведь нет оружия, исповедница Хартфилия?
— Нет, конечно нет, — с трудом соврала Люси. Почему-то от Зерефа она ощущала опасность, которую не вызывал даже Нацу. Возможно, дело было в том, что он слишком хорошо контролировал свои эмоции, и она не могла понять, что у него на уме. Находясь под взглядом белых глаз, ей казалось, он знает, что она врет и видит ее насквозь. Но она не собиралась так легко поддаваться. — Меня бы сюда не пустили с оружием.
— Вот и славно. Значит я могу не переживать за Нацу, — сказал этериас, и на его лице появилась улыбка, подобной той что была на Драгниле пару минут назад. Они слишком похожи для своей разности.
Люси сглотнула, пытаясь убрать ком, образовавшийся в горле, а по лбу скатилась холодная капля пота. Зереф давил на нее своим взглядом, словно хотел вытащить верный ответ. Он определенно понял, что она врет!
— Зереф, ты кажется что-то говорил про тактичность? — сказала Мавис, надеясь, что он отстанет от девушки. За время, что она живет с ним, она выучила все его приемы и уловки, и понимала, что он хочет от Люси. Зереф высвобождал свою этерискую ауру, которая вызывала немалое давление даже на исповедницу, а взгляд сосредотачивал на ней, смотря ей в глаза, он забирался в самые корки ее разума, из-за чего жертва чувствовала себя словно раскрытая книга перед ним. Но Мавис не позволит ему так играться с девушкой.
— Я не сказал ничего, что было бы не в тему, — Зереф не отводил взгляда от исповедницы.
— Зереф, прекрати, — вмешался Нацу, заметив, как сильно напряглась Люси.
Спригган опять не реагировал на просьбу. Но потом произошло то, что отвлекло его от Хартфилии, и дало исповеднице с облегчением выдохнуть, а остальных смеяться.
— Август! Что ты делаешь?! — воскликнул Зереф и стал вытирать с лица сок какого-то фрукта, нагло кинутого в него.
— Мы тебя зовем, но ты не обращаешь на нас внимание! — с наигранной обидой пробурчал мальчик.
— Но это не повод кидать в меня еду! — вся спокойность и холодность из голоса вмиг исчезли. — Мавис, скажи ему!
— Д-да, — сказала Спригган, уже не сдерживая смех. — Ха-ха-ха!
— Хороший бросок, Август! — похвалил Нацу и протянул руку Августу, чтобы дать пять. Тут и думать не нужно было, чтобы понять от кого мальчик понабирался.
Зереф лишь выдохнул, улыбнувшись, делая себе мысленно пометку, что общение детей и Нацу не всегда положительно влияет на них.
Люси толком не поняла, что произошло, но на ее лице тоже появилась улыбка, которая как она считала, на ее лице сегодня не появиться.
***
Дальше обед проходил хорошо. Они больше не задевали неприятные темы и просто общались, пытаясь узнать друг друга получше, а точнее это были Люси с Мавис. Спригган задавала вопросы Люси, о том где и как она жила до приезда сюда. Хартфилия охотно отвечала на вопросы. Пару раз Нацу и Зереф тоже пытались влезть в разговор, но стоило им хоть слово сказать, как Люси сразу же менялась, становясь более сдержанной. Но несмотря на это, обед вышел удачным, особенно для Нацу, который смог узнать что-то новое о своей этери.
По окончанию обеда, девушки вместе с детьми ушли в одну из детских, наполненных игрушками, а этериасы ушли в кабинет, чтобы обсудить кое-какие дела.
— Мавис, откуда ты родом? — спросила Люси. Эта девушка была до безумия позитивной и энергичной, была больше похожа на ребенка, чем на мать двух детей и оставаться с ней равнодушной было просто невозможно.
— Я из Кефалия, — ответила Мавис, наблюдая за детьми, играющими в игру на доске.
— Так ты из столицы! Я слышала там очень красиво, — мечтательно произнесла Хартфилия, которая за всю жизнь была только в своем поселении и в городах около него, про столицу и другие резиденции слышала от подруг или купцов, заезжающих в Синору.
— Да, там очень красиво, — сказала Мавис, но уже без того задора, что обычно был в ее голосе. Она сказала это с какой-то задумчивостью и чем-то таким, чего не смогла понять Люси. Поэтому она подумала, что Спригган просто начала скучать по дому.
— Ты, наверно, была из богатой семьи.
— Нет, совсем наоборот, — в ее голосе была печаль.
— Мавис, не могла бы ты немного рассказать про свою прошлую жизнь? Ты про меня уже все знаешь, а я ничего, — попросила Люси у новой подруги. Мавис вызывала доверие, притягивала к себе словно свет, и она не боялась ей рассказывать про себя, но Люси было интересно узнать что-нибудь и о ней. Однако лицо Мавис опечалилось еще больше, что взволновало. — Если не хочешь, то не надо, я не настаиваю.
— Да нет, если ты просишь, то я расскажу. Но знай, моя история не очень интересная, — натянула улыбку Мавис, а Люси приготовилась слушать. — Я родилась в маленькой деревне около Кефалия, но я не особо помню жизни там, так как мои родители погибли, когда я была маленькой. Сразу же после меня забрал господин Джезелф. Оказалось, мои родители взяли у него в долг денег, но не выплатили его и мне пришлось работать в его доме. Не скажу, что жизнь там была ужасной, но и хорошей ее назвать не могу, — Мавис задумалась, вспоминая прошлую жизнь. Джезелф был очень жестоким и требовательным человеком, поэтому прислуги жили в страхе, боясь лишний раз разозлить хозяина. Он любил издеваться над слугами, называя это игрой, и Мавис не была исключением, несмотря на то, что была ребенком. — Потом, когда мне было лет, наверно, одиннадцать, мне приснился сон, где я в первый раз встретила Зерефа. Сразу же после этого меня забрали и отвезли к нему.