Это стало ее новым волнением: видя, как Драгнил печется о детях, было странно, что его не было в поместье уже несколько дней. Она боялась, что он опять ушел и бросил их, и все «надо уладить дела по работе» звучали, как отговорка. Один раз он ее бросил, и если он сделает это снова, бросит не только ее, но и детей… Люси не знала, что это повлечет за собой на этот раз.
На утро третьего дня по возвращению в нормальную жизнь Хартфилию отвели в ванну. Сделали это с радостью, впервые с родов девушка просила что-то по собственному желанию. Дело было не в гигиенических целях, Люси хотелось окунуться в горячую воду, ощутить чувство невесомости и представить, что она плавает в море или в озере около поселения исповедниц, что она в каком-то другом месте. В ванную Драгнила она не пошла, там будут мальчики, а без Нацу встречаться с ними Люси стыдилась или боялась. Не знала, что именно, возможно все сразу, а возможно это было совершенно иное чувство. Поэтому она пошла к слугам — купальня не была столь большой, но вполне устраивала.
Ее планы не исполнялись. Утонуть в воспоминаниях и ощущениях было крайне сложно, пока с ними был тесно переплетен пристальный взгляд из настоящего. Исповедница искрение надеялась, что сейчас за ней присматривают из-за ее состояния, потому что больше, чем за год, эти слежки надоели. Чей-то взор постоянно был прикован к ней — у нее не было времени побыть в уединении. А теперь, когда она не беременна, это стало раздражать сильнее. Так и хотелось крикнуть: «Дети в другой комнате, их больше нет во мне! Все, хватит! Идите к ним, а от меня отстаньте!». Люси нашла в себе ума смолчать: слуги Драгнила слишком преданные, чтобы слушать кого-то, кроме него.
Окунувшись в горячую воду, она отплыла подальше от бортиков и разлеглась на глади воды. Хартфилия приметила, что вниз на дно больше не давил огромный живот. Без него жизнь стала значительно легче: можно согнуться и поворачиваться, не задевая ничего, можно надевать нормальные одежды, можно увидеть свои ноги. Правда, у нее остались небольшие растяжки и лишний вес, но и это не было проблемой — с кожей могли справиться мази, а вес и так медленно сбрасывался, вся энергия уходила на восстановление.
Впрочем, собственное тело не волновало исповедницу. До вчерашней прогулки проблемой этого было внезапное исчезновение Нацу, теперь присоединилась и скоротечность времени. Почему-то сейчас она поняла, что это ее вторая зима в мире этериасов, как соответственно и осень. Означало это одно — она в этом мире живет больше года. Нет, по длительности беременности это и так было ясно, но только сейчас до нее дошло, что больше года назад она покинула свой родной дом. Она больше года не видела своих сестер. Увлеченная жизнью здесь она не замечала этого раньше, а теперь этот срок казался для нее ужасно долгим. Нет, даже не год, полтора года. Полтора года. Как же сильно перевернулась ее жизнь за это время. Интересно, что произошло у остальных исповедниц? «Наверняка все так же», подумала Хартфилия. Режим установленный многие поколения назад сохранялся, и дни в поселении были похожи друг на друга. Хотя может небольшие изменения могли появиться: некоторых могли повысить до Верховных, как Эрзу, отправиться на опасное и интересное задание, или кто-то мог уже успеть забеременеть и родить, помнила она пару девушек с таким намерением, им-то не нужно по четырнадцать с половиной месяцев ходить с пузом. Или случилось крупное происшествие, что значительно повлияло на жизнь в поселении, а она ничего об этом не знает. Возможности узнать малейшую деталь из нынешней жизни сестер не существовало.
— Госпожа Люси, может стоит уже помыться? — отвлекла от размышлений Шарли, что сейчас следила за ней. Ей явно надоело стоять в душной ванной комнате, была и другая работа, где она была бы полезнее.
— После ты меня оставишь?
— Никак нет, — ровно и четко. Навряд ли она поддастся на уговоры.
— Ты больше не потревожишь меня? — прямолинейно, с нотками раздражения спросила исповедница. Зачем только ее трогали? Она спокойно лежала, и если бы ей надоело, она бы вымылась и вскоре ушла отсюда. Хотя кому в этом поместье — да и в этом мире — интересно ее мнение? Они не слышат никого, кроме хозяина.
— Без надобности нет.
Лежавшая в центре купальни, где была самая глубокая точка, чтобы при погружении не касаться каменного дна и случайно не вспоминать, что она все еще в поместье Драгнила, Люси подплыла к «берегу», где ее ждала со скрытым недовольством служанка. Она села на краю, спиной упертая в нагретый камень и наполовину все еще погруженная в воду, выходить из которой не хотелось. Гибридка вылила экстракт и быстрыми, небрежными движениями стала намыливать волосы, отчего голова Люси качалась в такт. Хартфилия терпеливо ждала: если Шарли в чем-то упрекнуть, она назло может начать делать хуже.
Подумать только, раньше между ними были дружеские отношения, как и с остальными гибридами. После использования окрайда на Нацу, она стала для них главным врагом, не считая Адеры и Хэппи. Сейчас все лицемерили, делая вид, что не было того периода всеобщей ненависти, а немногие, как Шарли, открыто показывали свое отношение к ней. Это преданность себе нравилась Люси, они могли бы когда-нибудь вновь стать подругами, когда-нибудь не скоро.
Глухой скрип раздался по купальне. Пришедший не особо интересовал исповедницу, она будет лежать на глади воды, растворяясь в себе, не важно, кто будет следить. Шарли же, кажется, порадовалась, что сможет уйти. Пару минут и чужие руки перестали трясти ее голову, ворчливое бормотание заменили приглушенные и суетливые шорохи. Повернув голову Люси следила за быстро удаляющейся гибридкой, радостно машущей хвостом, что исчезала в клубах пара. Она тут же забыла о служанке и откинула голову, наслаждаясь предоставленным легким массажем. Она не подозревала, как сильно соскучилась по столь приятным прикосновениям.
— Как ванна? — мужской голос донесся до слуха.
— Вполне неплохо, — когда он коснулся ее, под кожей пробежали родные мурашки, и исповедница без лишнего взгляда поняла, что это Нацу. Однако она посмотрела на его лицо, чтобы убедиться, что это не плод ее больного воображения. С наступившим облегчением она расслабилась физически и морально.
— Где ты был? — не медля, она задала мучащий несколько дней вопрос. Она искренне боялась, что не увидит его еще долго. Рядом с ней он сидел в предвкушении поскорей забрать мальчиков, но это не означало, что рождение не ударило по нему, он мог не выдержать и убежать, осознав появившуюся ответственность. Ее ожидание было прервано, радость так и не пришла.
— Дом одного из подчиненных завалило лавиной, нужно было помочь, а также окончательно передать всю работу приближенным, — сконфуженно ответил Нацу. Можно было бы подумать, что он врет, однако Люси, благодаря оставшийся с беременности способности определять ложь (как и улучшенная память), чувствовала, что это правда.
Драгнил был взволнован по иной причине. Ему вынесли приговор: не уладит свою работу, как главы великой семьи, и он может попрощаться со своей должностью и статусом. Нацу не думал, а могут ли Рэдфокс с Зерефом и вправду это сделать, не нарушив мир в землях этериасов, само существование подобного риска не на шутку пугало его. Обещание исправиться было выполнено, однако факт того, что он опять передал всю работу Мард Гиру спустя всего полгода, тревожил. Ему явно стоило больше времени стабильно поработать, чтобы его восприняли всерьез, и риск, любой из рисков, в том числе, что он опять не захочет браться за это, исчез. К радости, все понимали причину его «отпуска». Они пришли к соглашению, что пять месяцев он может прохлаждаться, если жизнь с младенцами такой могла быть, и потом понемногу будет браться за работу и через полтора-два года полностью вернется. Несмотря на хорошо сложившиеся обстоятельства, Нацу не покидала тревога, что что-то может пойти не так. Впрочем, это было лишь напускное, с его заботами это быстро пройдет.