Из кармана этериас достал футляр. Конечно же, Люси помнила эти опасные для демонов побрякушки с подвесками, напоминающими ей окрайд. Вечер, когда ей одну из них дал Драгнил, когда она узнала правду о мальчиках и самую крупную ссору между ними. Это стало точкой отсчета, что в итоге привела к смерти этериаса и их столь долгой разлуке. Хартфилия понимала почему она должна была их прятать от Нацу — они были связаны исключительно с ненавистными воспоминаниями, теперь и для нее тоже.
Только взяв один из них в руку, синие, выделяющиеся ветви вен исчезли, Хартфилия опять походила на обыкновенного человека. Ее пальцы дрожали от слабости, и Нацу, желавший помочь закрепить браслет, дотронулся до него и побледнел; исповедница почувствовала, как он слегка навалился на нее. Обеспокоенный Зереф машинально сделал шаг вперед.
— Как ты? — поинтересовался этериас, до сих пор бледный, но волнующийся, что безумно льстило и грело сердце Хартфилии.
— Лучше, — кратко отозвалась этери. Ее лицо разгладилось, дрожь прекратилась. — Голоса пропали. Наконец-то.
На лице у Нацу появилась обнадеживающая улыбка, которой невольно улыбнулась в ответ этери. Она так давно не видела его таким искренне радостным — ей так не хватало этих моментов, когда при взгляде на нее у Нацу во взгляде не жалость или презрение. Это осчастливило ее, больше чем прекратившееся боль и долгожданная тишина.
Этериасы довольно переглянулись и кивнули друг другу.
Когда Хартфилия надела второй браслет, сковывающее мышцы напряжение, как тысяча впивающихся иголочек, исчезло, как и странное, внутреннее давление, все это время больно сжимающее живот и грудь. Впервые за месяцы Люси почувствовала силу в руках и ногах, чтобы без усилий и сосредоточивания двигаться.
Люси могла продолжить нормальную жизнь.
Комментарий к 38. То, что было мелочью
Следующая глава последняя! Какие прогнозы?)
========== 39. Последняя боль, последняя радость. Последняя любовь ==========
Комментарий к 39. Последняя боль, последняя радость. Последняя любовь
Оказывается у фикбука стоит ограничение в примечаниях, поэтому я не могу вместить все, что хочу после главы, и приходится писать здесь (чтобы не прощаться с фанфиком быстрее, можно вернуться к этому в конце))
Хотела сказать спасибо всем, кто поддерживал меня все эти годы, писал отзывы и/или ставил лайки (а также попросить прощение за то, что столь часто оттягивала проду, заставляла ждать по полгода). Это один из моих первых фанфиков и я совершенно не ожидала, что его так воспримут, что он вообще понравится настолько многим людям, и как молодому автору это несомненно придавало сил и вдохновения (что происходит и до сих пор). Если бы не вы, фанифик, наверно, навсегда бы остался в статусе “заморожен”, очередная неисполненная идея, но ваши отклики и поддержка давали знать, что пишу я уже не только для себя, что кто-то так же проникся историей, кто-то так же плакал и переживал за происходящее, как и я. Просто спасибо и надеюсь это не последняя работа, где мы еще встретимся!
Вслед за физическим восстановлением должно было последовать моральное, как считал Нацу. Он предполагал, что больше не прикованная к кровати слабостью исповедница вернется к тренировкам, будет много часов проводить за беседами и помощью гибридам, как это было в начале ее приезда или после удушения. Он надеялся, что вернется старая Люси Хартфилия, гордая, упрямая и непреклонная. Она раздражала его прежде из-за своего нежелания вынашивать детей, но теперь когда это исполнено, у них была возможность построить отношения, в которых не будет больше лжи и секретов — в которых они будут уважать друг друга.
К сожалению, браслеты остановили исключительно распространение этериских клеток. Люси осталась той же преданно-влюбленной, не видящей перед собой ничего иного, кроме своего этериаса. Единственное, чем она отличалась от своего прежнего состояния — она была способна функционировать без посторонней помощи, без его присмотра и появления стоит ей стать хуже — она вновь стала самостоятельной. Как казалось Драгнилу, это расстраивало ее, ведь он опять не уделял ей все свое время, как во время беременности — Люси вновь отодвигалась на второе место, а порой и на третье. Однако исповедница не перечила: она же не хотела ругаться или огорчать его, поэтому послушная помогала с мальчиками, исполняла его просьбы и везде следовала, не упуская шанса побыть наедине.
Старая Люси знала, что важна для него, даже если он занят работой, и всегда старалась поддержать. Новая не хотела расставаться с ним ни на секунду, она хотела, чтобы не было никого кроме него и нее, чтобы Нацу принадлежал исключительно ей.
Новая Люси была не только недодемоном, она была обезумлена Нацу Драгнилом.
А Нацу не мог сорваться, не мог накричать или отшвырнуть. Люси была жадным ребенком, который будет страдать от любой холодности от него. Он сделал ее такой и должен расплачиваться.
Сладко спя полуденным сном, Люк с Люсианом лежали на кровати. На сыновьей Нацу был готов смотреть безостановочно на протяжении нескольких часов, или самому уснуть рядом, ведь когда в последний раз он спал без кошмаров или не вскакивая посреди ночи, чтобы удостовериться, что с мальчиками все хорошо — их не убили, и с этери — она не задохнулась в собственной кровавой рвоте — тоже все в порядке.
— Нацу, — приобняла со спины Хартфилия и потянулась за поцелуем-вознаграждением или поцелуем-напоминанием, или поцелуем-намеком. Люси, как одержимая, пыталась со всего получить его внимание, несмотря на то, что последние дни он старался только это и делать. — Ты чего-то ждешь?
Ее руки заскользили по его груди, отчего этериас вздрогнул, а взгляд был пронзительным, будто она пыталась услышать его мысли или вторгнуться в сознание, чтобы сосредоточить исключительно на себе — чтобы она единственная была четкой картинкой в расплывчатом мире.
Нацу усмехнулся. Хартфилия страдала от использования проклятья, но успела в это втянуться, и он прекрасно ее понимал, сам был в такой ситуации — он ощущал столько могущества, столько силы и власти, что на обожженные до плоти руки было плевать. Правда в ее случае ничего не упорядочится и в конце ждала только смерть.
— Можно и так сказать, — всматриваясь вдаль, пробурчал этериас. — Пойдем пообедаем.
Мог уточнить, что ждет начало весны — календарь показывал одно, а погода с не прекращающимися вьюгами и снегопадами иное, что могло в дальнейшем плохо сказаться на хозяйстве и урожае. И со всеми жалобами придется расправляться ему. Драгнил же решил не делать этого, ведь хорошая память и распознавание лжи в способностях Люси сохранились. Она будет докапываться, а потом плакать и умолять, умолять и плакать. Это предстояло в скором будущем, они обойдутся без репетиций.
На еще пару суток сон его точно оставит, потому что ничего еще не произошло, а его сердце разрезало нечто острое, что потом разобьется и тысячами осколками вопьется внутрь, истезая изо дня в день, пока он не примет эту боль, пока они не станут просто очередными шрамами.
***
Люси угадала: чрезмерно громкий стуку отражался в холодном холле эхом. Однозначно ответить — рада ли она? — девушка не могла: с одной стороны она была не против пообщаться с Мавис, с другой покинуть Нацу на пару часов представлялось испытанием тяжелее второго периода беременности. Приход гостей моментально оказался для нее незваными в самом плохом смысле, что на секунду испугало Хартфилию. Всего лишь на секунду. Им с Нацу не нужны были посторонние в их маленьком раю.
Хотелось остаться лежать полуголыми на диване гостиной с этериасом, в этом моменте, где они были наедине и ни крики детей, ни шатающиеся вокруг слуги их не отвлекали. Драгнил настоял на встрече, поэтому помог быстро застегнуть платье и привести внешний вид в порядок. Почему-то вместо того, чтобы сделать это побыстрее — заставлять гостей ждать плохой тон, — этериас растягивал действия: проведет рукой по голой коже спины, пропустит волос сквозь пальцы, еще раз поцелует в изгиб шеи. Этери была не против — его действия возвращали возбуждение, сладко растекающееся внизу живота, — и делала все так же медленно и неохотно, кокетливой предлагая забыть про всех.