— Не стоит, Зереф прав, я для тебя буду обузой. Не грузи себя, — мягко проговорила Хартфилия. Пожить вместе со Спригганами звучало заманчиво, но Люси понимала, что будет только мешаться со своими проблемами. Да и здесь было не столь уж плохо. — Нацу знает, что я здесь?
Мавис пожала плечами, Нацу на связь не выходил, и насколько он оповещен тем, что сейчас происходит в мире, сказать было сложно. Она только знала, что вопрос с работой главы великой семьи был решен: за время расстановки защиты, он объездил всех подчиненных и решил все проблемы на ближайшие пару месяцев, а распоряжения на случай непредвиденной или его затянувшегося отсутствия оставил Мард Гиру, хотя тот все без Драгнила знал, как делать. Мавис предполагала, Зереф знает, где названный брат, однако с каждым днем и вопросом связанным с Нацу это ставилось под сомнение.
Солнце медленно садилось за горизонт, вдалеке около дома Этери виднелась карета Спригганов. Еще немного поговорив по пути, Мавис простилась с Люси и уехала, обещая чаще навещать ее. Этери улыбалась в спину подруги, и как та отъехала, на лицо легла тяжелая тень. Она была рада — первый хороший день за месяц, — вот только, вместе с Мавис уехало и всякое празднество. Вернулась жизнь в чужом доме без просвета в серых, повторяющихся днях. Многое прояснилось, стало яснее, но обида и злость на этериаса не убавилась ни на грамм.
— Я бы не хотела вдаваться в подробности моего появления здесь, — отрезала Хартфилия, предвещая, что соседка начнет допрос, судя по горящим глазам. Она привстала на локтях и приняла сидячее положение, поясница ныла, и мальчики что-то неспокойные были. Нашли время бодрствовать. — Сон ты у меня отбила, так что теперь твоя очередь говорить. Кто ты и какая была твоя жизнь раньше?
Не то, чтобы Люси сильно интересовала жизнь Хисуи, она решила продолжить разговор. Встреча с Мавис дала ей понять, что быть абсолютно одной тяжело — ей нужно хоть какое-то общение. Когда она отсюда уедет — а уедет ли? — неизвестно, и пора было вживляться в социальную жизнь в доме Этери, достаточно избегала этого. Е. Фиор была самым очевидным вариантом, открылась она ей уже, да и девушка была приятной особой, как успела заметить со стороны. Стоило рискнуть.
— Хорошо, но ты мне потом расскажи про охотниц на демонов. Слышала про вас много, но думаю это ничто по сравнению со словами одной из них, — улыбка Хисуи стала шире, сил прибавилось. Прогресс в их отношениях ее определенно радовал. — Я родом из Фиора — это маленькое королевство на одноименном острове. Моя семья состоит в родстве с королевской семьей, правда, мы уже далеко не так богаты, и в знатных светских рядах нас по большей части держит некогда славное имя — Нефрит. Посещать балы, развлекаться, это, конечно, весело, но что касается людей и правил, они мне не особо нравятся. Да и моя семья — отец, старший брат, я и сестра — особо к этому не тянемся. Как я думала.
— Что изменилось? — вставила вопрос Люси.
— Брак по расчету. Оказывается, мы были намного беднее, чем я думала. Брат, Денеб, который год ходит в холостяках не по своей воле — многих отталкивает его слишком пессимистичный характер и скудное состояние — на него не понадеется. И так как моя сестра еще мала, все легло на меня. Отец не долго искал для меня хорошую партию — герцог Аркадиус Е. Фиор. Не подумай, он приятный человек, добр, заботлив и, кажется влюблен, однако, как мужчина меня он совсем не привлекает — он мой четвероюродный брат и старше на семнадцать лет! Через пару месяцев со свадьбы за мной приехали, — Хисуи задумалась. Может Хисуи злилась на семью и Аркадиус в роли мужа ей не был привлекателен, но она говорила о них тепло и скучала. Исповедница не нарушала тишину, понимала важность и хрупкость моментов, когда вспоминаешь о старой жизни и тех, кто остался за барьером. Сначала это делаешь постоянно, а потом все реже и реже, потому что охватывало томление, что показывало — ты здесь чужая. Недостижимость вернуться к семье, единственному дорогому в этом мире, ощущалась как никогда четко, что даже больно.
— Знаешь, если забыть про дни, прожитые у демона, поистине ужасные дни, — вновь подала голос девушка. При словах о демоне, Люси вспомнила следы на теле Хисуи, что подобно веткам расходились в стороны, порождая еще больше таких же веточек. В чем-то они выглядели красиво и эстетично, но их появление — удары разрядом тока — заставляло посочувствовать. — Мне тут нравится.
Хартфилия внимательно прислушалась. Сейчас ей этот мир не внушал ничего, кроме отвращения, как было раньше. Однако она могла еще сыскать здесь плюсы, но могла ли невезучая девушка, носящее дитя беспощадного демона?
— Хоть я и ношу ребенка демона и в доме Этери порой нянечки бывают слишком строгие, мне здесь нравится. Мне не диктуют правила этикета и поведения в обществе — что можно делать, говорить, чувствовать и думать, а что нельзя — за нарушение которого меня будет преследовать позор. Им важна беременность и наплевать какая я. Это звучит грубо, но для меня это синоним слова «свобода». Меня не ставят в рамки, не говорят, какая я должна быть для остальных, потому что им не важно. Я могу говорить о своих мыслях, чувствах, позволить, что запрещали прежде, открыть в себе что-то новое, и никто меня за это не упрекнет. Я могу быть собой.
У Люси распахнулись глаза. Она не ожидала этих слов, ведь совершенно забыла про это. Забыла какой была раньше и как сильно изменилась. Забыла, как сама радовалась возможности не быть безэмоциональной исповедницей, без кучи запретов, и становится простой девушкой, которая любит и которую любят. Забыла, как прекрасно открыть себя настоящую. Забыла, что ее приняли такой, и она была счастлива.
— Ты в чем-то права.
***
Люси с Хисуи ходили по выложенным каменным дорожкам парка. Их шаг был медленным. Раньше ходить медленно исповедница не умела и этот парк обошла бы за пару минут, но теперь неспешные прогулки были ее уделом. На начале девятого месяца с огромнейшим тяжелым животом, из-за которого ни встать самостоятельно нельзя, ни повернуться, не задев ничего, и даже не видеть собственных ног, куда уж там до бега ей, неуклюжему медведю, коим она себя ощущала. Хартфилия взглянула в одну сторону, где прорастали клумбы цветов, небольшие островки высоких деревьев, через которые виднелось продолжение дорожки, выученная ею от направления до единого уложенного камушка. Затем карие глаза перешли на другую сторону — там за оградой был дикий неухоженный лес. Здесь ей было скучно, хотелось пойти туда, где она ничего не знает, где можно встретить настоящую природу этериского мира. Она видела ее, гуляя около поместья Драгнила, заходя все дальше и дальше, узнавая все больше и больше, но здесь же это было другим! Хотелось побыть исследователем, и преграда в виде хлипкого забора даже сейчас не помешает исповеднице, вот только, ей было страшно. Неизведанность ее тянула, но соваться туда одной, без защиты, она боялась. В голове всплывали недавние воспоминания об опасности леса и страх ей говорил, что здесь намного лучше. Мысль, что ее мальчикам придется жить в этом мире, где угроза за каждым углом, не утешала, однако в такие моменты она радовалась, что дети еще не родились — может один раз она не смогла их должно защитить, но такое более не повторится.
— Люси, ты меня слушаешь? — Хисуи потянулась коснуться оголенного плеча подруги, как та кивнула. Она сделала тяжелый вдох, и вновь посмотрела на Хартфилию, правда уже с завистью: та ходила в легком платье без рукавов, в то время как ее было полностью закрытым. Ткань была тонкой, и кожа под ним не потела, однако в знойный день начавшегося лета хотелось снять себя любую лишнюю одежду. Она была не готова показать свои раны.
Поджав губы, она устремила зеленые глаза вперед, думая, о чем можно еще поговорить. Люси поддерживала диалог, однако если настроения у нее не было, в ответ она получала исключительно сухие и однотипные фразы — можно было подумать, она ее не слушает, но это было не так, Люси всегда внимательна — поэтому беседу в основном вела она. Болтливой она никогда не была, в светском обществе девушке не была присуща особая трепливость, теперь же она могла говорить что хочет и сколько захочет.