— Твою мать! — орёт Иванович, бросая поводья кобылы и мчит следом за конём.
Женя же в очередной раз поражает меня своей…доблестью что ли. Я не сильна в красивых словах, и уж тем более в отношении защитников. Просто потому что у меня их отродясь не было.
Евгений за миг до столкновения с Громом, берёт меня в охапку и валит в противоположную сторону. Не дожидаясь пока конь проломит изгородь подрывается на ноги.
— Ты как? Вставай, — тут же командует.
А я зависаю, глядя в глаза вороному коню. Он и не думает перепрыгивать через забор, он просто искал меня.
— Вот же засранец, — запыхавшись останавливается рядом хозяин. Смотрит то на коня, то на меня. — Что ж, похоже Гром выбрал себе хозяйку.
Остаток отведённого времени, я хожу с конём по загону. Знакомлюсь ближе, расчёсываю и кормлю лакомствами. Евгений и Иванович стоя в сторонке что-то бурно обсуждают, я же…я просто счастлива.
Сегодня я обрела друга, пусть даже в лице коня.
Всю обратную дорогу рассказываю Жене о своих впечатлениях, словно его не было со мной. Но что странно, Евгений похоже не против слушать мой трёп. Выдыхаюсь лишь когда машина сворачивает на нашу улицу.
— Последние солнечные деньки, — почему-то говорит Женя, паркуясь у дома. — Скоро будет сезон дождей и гроз. А давай съездим на пикник?
— Я не против…
Эта ночь, как и последующие проходит спокойно, под пенье цикад и далёкий лай собак. Каждое утро начинается с завтрака, а после, мы разбредаемся по делам. Евгений на работу, я же либо к Кристине, либо к Василию Ивановичу еду.
Но всё меняется в один прекрасный день…
Жива
«Люблю грозу в начале мая…» — в корне не согласна с Тютчевым.
И вот вроде бы стойко перенесла всё, что выпало на мою долю, но стоит разразиться кошмарной грозе за окном, как я едва ли в сознании остаюсь.
Страшно…Настолько, что тело леденеет и разбивает дрожью. Ощущение такое, будто и вовсе вишу в пространстве над кроватью.
С каждым последующим раскатом грома и молнии, меня накрывает ещё больше. Тело то вибрирует в припадке, то стынет и покрывается льдом.
Ужаса добавляет сумасшедший ветер и вот та вековая ель, чтоб её! При каждом порыве, её склоняет к земле, а фонарный столб, как мастер иллюзий, показывает нереальные тени. Мозгами понимаю, что на территорию никто не попадёт не замеченным, столько датчиков, сколько я расставила, нет даже в Пентагоне, но…но я в ужасе подскакиваю, когда воображение в очередной раз показывает новый силуэт. К н и г о е д . н е т
Плечистый…среднего роста…в пиджаке и пальто…Самсонов!
Взвизгиваю, чисто по-девчачьи, впервые за свою жизнь и несусь в дверь напротив. За спиной ещё не успевает стукнуть с грохотом моя дверь, как я уже влетаю в объятия Евгения.
— Ада, что случилось? — он стоит в боксёрах, но я настолько взвинчена и накручена до предела, что не замечаю очевидных, смущающих деталей.
— Гроза… — задыхаясь кричу, по факту же громко шепчу. Сердце тарабанит в горле и не даёт отдышаться. — Гм…чёртова гроза и там…дерево…
— Испугалась, — нежным голосом констатирует. Поправляет мои растрёпанные кучеряшки. — Идём тогда.
Тянет за руку в свою комнату. Здесь темно, но благодаря вспышкам за окном, вижу разобранную кровать.
Он уже спал, а я…
— Ты с какого краю предпочитаешь спать? — оставляет меня около огромной кровати, сам же подходит к шкафу и достаёт плед.
— Эм…с левого, только… — мозг генерирует различные отмазки, а взрослое женское тело вибрирует внутри от предвкушения.
— Ада, я тебя не трону. Честно, ложись.
Конечно же, лечь сразу не получается. Придерживая край одеяла, сажусь на кровать. Слышу за спиной шаги Евгения. Будто визуально рисую его даже не видя. Вот он отодвигает своё одеяло, уступая его мне. Кладёт плед и поправляет подушку. Копошиться и ложится на свою половину.
— Ада, — спокойный голос за спиной нервирует.
Все блокировки, которые создала совместно с Кристиной, летят к чертям. И вроде бы мы перешли барьер, вчера пробовали даже обняться. Получилось. Так и просидели приклеенные весь вечер.
Но сейчас…это новый этап…И кажется, я не готова…
— Я пойду, — подскакиваю с постели. — Скоро гроза утихнет уже.
Идиотка! Какая же я идиотка!
— Подожди, — вздыхает и поднимается. Мне так стыдно, что я не рискую даже в его сторону смотреть. — Спи здесь, а я пойду в твою комнату, буду смотреть на дерево.
— Спасибо, — шепчу смущённо.
Он нереальный! Самый лучший парень в мире. Самый нежный, отзывчивый и добрый. Самый-самый…пока ещё мой. Сколько он сможет ждать? Каждый его заход в душ становится всё дольше. Я не глупая, понимаю, чем он там занимается и злюсь на себя ещё больше, потому что не могу дать ему тех отношений, которые Женя заслуживает.
Дверь тихо закрывается и я выдыхаю со свистом. С одной стороны, конечно же, рада, что осталась одна и мне не придется ложиться с ним в кровать, с другой…я хочу с ним лечь. Хочу, чтобы он обнял меня, но каждый раз как я представляю себе эту картину, меня стискивает ядовитыми, стальными клешнями Самсонов и…я не могу…
Стоит мне улечься и укрыться, как очередной раскат грома, сопровождаемый с яркой молнией, разрезает хмурое небо. Вскрикиваю и принимаю вертикальное положение прямо на кровати.
— Чёрт! — прижимаю руку к груди, там заполошно бьётся сердце.
— Ада! — влетает Женя и оценивая картину, движется ко мне. — Всё ложись. Я посижу рядом пока ты не уснёшь.
— Сама не пойму, чего так пугаюсь, — бубню виновато, но Женину улыбку даже во мраке вижу.
— Бывает, ничего страшного, ложись.
Послушно ложусь на бок. Фокусируюсь на атлетическом торсе Евгения, но сна не в одном глазу.
— Дай руку, — прошу, потому что только переплетая наши пальцы все тревоги тот час уходят.
Женя принимает полу лежачую позу, припадая на локоть и переплетает наши пальцы. Выдыхая тихо и, конечно же, почти мгновенно засыпаю.
Просыпаюсь рано…в объятиях Евгения. Точнее моя нижняя часть туловища.
Со сна реакции заторможенные и я не вскакиваю в ужасе, а прищуриваясь рассматриваю его, благо солнечное утро позволяет.
Женя обнимает меня за попу, утыкаясь носом в мой живот. Длинные, тренированные ноги, облачённые в пижамные штаны, свешиваются с кровати.
Он так и провёл всю ночь рядом, в неудобной позе.
Улыбаюсь, провожу по жестким волоскам на макушке. Взъерошиваю и бужу своего спасителя. Благодарность переполняет меня. За всё что он сделал и продолжает делать, хочется его поцеловать, но я колеблюсь…Как маятник кидает от желания к ужасу.
Но он же спит! Не сможет схватить, заставить, взять силой…Идиотка, можно подумать Женя может такое сотворить будучи в сознании.
От глупых мыслей становиться противно и стыдно. И пока не передумала, пока он не проснулся…привстаю и зависаю над щекой.
Если я коснусь его, не умру же. В прошлый раз осталась жива, и сейчас всё будет хорошо.
Уговариваю себя не долго, или мне так кажется…Но буквально сразу клюю колючую щеку. Замираю над ним, ожидая что проснётся, но парень лишь улыбнулся во сне и повернулся на спину.
Осмелев, усаживаюсь на колени рядом с ним.
Ну вот, жива…поцеловала и разряд молнии не припечатал задницу, и Самсонов не появился как чёрт из табакерки…а значит…
Сердце звонко лупит в рёбра, тело обдаёт жаром, когда я решаюсь на следующий шаг…
Потренируюсь. Если смогу его поцеловать, не получив инфаркт, это будет новый виток в наших отношения.
Склоняюсь крайне медленно в этот раз. Каждый сантиметр, как сотни километров преодолеваю. Сто раз успеваю передумать, струсить, но…Плюя на физический тремор, психологическое состояние, склоняюсь до упора…
И обхватываю своими губами его нижнюю, пухлую губу. Горячая…мягкая…сухая…
Глаза сознательно не закрываю, чтобы видеть, что это не Самсонов. Сердце останавливается в груди, лишь учащённый стук в висках свидетельствует о том, что я жива.