— Ты пришлая, может, и сама еще балуешься ворожбой, — Гахарит оскорбил и ее, — пусть ведьма за себя отвечает.
— Мне нечего сказать, — спокойным голосом отозвалась я. — Идите к господину и требуйте ответа с него, а пока... — я обвела глазами весь зал с больными, — удалитесь и не мешайте выполнять свою работу. Помолитесь, в конце концов, иначе пользы от вас никакой не будет.
А я действительно не верила в полезность друида. Зачем он? Для чего? Согласно вероисповеданию аркартов, через Гахарита говорили боги. Почему же они помалкивают сейчас?
— Польза будет, когда я избавлю наш клан от такой мерзости, как ты, — вскинулся друид.
Приблизился, оттолкнув защищавшую меня женщину. Хелена отлетела в сторону, ударилась об столбик наскоро сколоченной кровати. Девушки-рабыни, прислуживающие рядом завизжали от испуга, а я, ради которой все представление затевалось, сильно разъярилась.
— Не смей ее трогать, — тоже закричала, подбежала и ударила в пах противника.
По другому-то я действовать не умела. Я не Анна, за короткое время не овладела луком и стрелами.
Скривившийся, могучий старик с такой злостью посмотрел на меня. Превозмогая боль, он выпрямился, схватил меня за волосы и дернул вниз. У меня из глаз словно искры посыпались.
— Я не понял, что здесь происходит! — Суровый голос волной проникнул во все помещение и будто разделил его напополам. — Отойди от нее, — я узнала Брюса, а после почувствовала, что меня отпустили и не удерживают.
Поправившись, я поспешила помочь Хелен. На Гахарита и лэрда боялась смотреть, но судя по звукам, друиду сильно досталось.
Зачем? Зачем Брюс поступает столь опрометчиво? Все же продолжат меня обвинять.
Дальше все происходило, как в каком-то призрачном тумане. Я не помнила, как снова оказалась в покоях главы клана, как он вызвал людей, чтобы те помогли и увели Хелен, как именно он наказал пожилого фанатика.
Брюс ушел, решил разобраться незамедлительно, а я хоть и томилась от недостатка информации, но усталость и недосып меня победили.
Проснулась, потому что солнце начало бить в глаза, а кто-то посторонний поглаживал меня по спине.
Перевернулась, заметила обеспокоенное лицо своего пленителя.
— Лиса, — он мгновенно засуетился, обнаружив, что я приоткрыла веки, — тебе не очень больно? Я посмотрел сам, не нашел ничего существенного...
— Стой, — было сложно осознать, что я вернулась в то место, откуда несколько часов мечтала сбежать, — со мной все в порядке. Гахарит ничего и не успел. Мне доставалось и больнее, — с грустной усмешкой вспомнила свой первый день попаданства. — Как я здесь очутилась?
В голове мозг словно пеленой накрыли.
Мужчина пожал плечами.
— Никто не понял. Ты осмотрела Хелен, а потом замертво упала. Я боялся, что болезнь взялась и за тебя.
— Нет, это не болезнь, — медленно изучила свои руки на наличие синеватых пятен, сыпи и болезненной бледности. — Видимо, сказалась усталость. Я могу идти?
Вскочила, чувствуя смущение, и поморщилась. Виски будто иголкой проткнули.
Брюс, заметивший мое скривившееся от боли лицо, помрачнел.
— Нет, внизу трудится достаточно рабынь. Если ты будешь доводить себя до такого состояния, то проку от тебя не будет. Отдохни.
— Хорошо, — послушно кивнула, — вернусь к себе.
— Нет, — он опять принялся за свое. — Отдыхай здесь. Я не буду тебя тревожить.
— А что ты сделал с Гахаритом? — не унималась я, решив не спорить о месте своего пребывания.
Полагала, что Брюс со своей ревностью и собственничеством загнал друида в какую-нибудь темницу.
— Почти ничего, — понурился мой спаситель. — Если жаждешь мщения, то я тебе запрещаю. Он друид, Лиса. Он важен клану. К тебе он больше не подойдет, я поручился за тебя, но и ты постарайся не вызывать его гнев.
Да я к нему и на метр не приближалась. Думала возмутиться, но все-таки здравый рассудок выиграл неравную битву. Чего бы я добилась? Я пришлая, неизвестно откуда, к тому же ненавистная для многих ведьма. За меня вступиться некому ,кроме самого Брюса и парочки людей, кому я успела основательно помочь.
— Как прикажешь, — тихо согласилась, а потом...
Внезапно осознала, что и мужчине нелегко. Из-за его симпатии, притяжения ко мне, он вечно мучается чувством вины, страдает, не понимает, как сделать лучше для всех аркартов.
А я в ответ испытывала к нему благодарность и влечение...
Тяжело не испытывать влечение к красивому, мощному, мускулистому воину.
Сама потянулась, провела пальцами по его плечу... Он сразу же поймал меня за руку.