– В чем проблема с подготовкой к экзамену? – спрашиваю я, сложив на столе перед собой руки.
– Да нет проблем! – вскрикивает она. – Я подготовилась.
– Ну так приходи на пересдачу и сдавай.
– Почему в первый раз вы меня завалили?
Я усмехнулся.
– Тебя даже валить не надо, ты сама все за меня сделала.
– Это потому что я волновалась!
– В суде в Гааге, думаешь, волноваться не будешь, Софья? Да там все будет еще хуже, чем на экзамене.
– Вы меня недолюбливаете.
А вот это правда. Но не по той причине, что думает София. А потому что не дает мне покоя эта маленькая ведьма. Теперь, с приходом лета, когда ее обычные джинсы плавно трансформировались в короткие шорты и легкие сарафаны, я ее не просто недолюбливаю, теперь уже я готов рвать на кусочки.
Вскакиваю с места, и стул с грохотом проезжает по кафельному полу.
– Допивай чай и поедем, – снова рычу на нее и сваливаю переодеваться. Что угодно, только бы не находиться рядом с ней дольше необходимого.
Глава 1
Я вхожу в офис, практически не глядя под ноги.
– Привет, – здороваюсь с помощниками, и они отвечают нестройным хором. Подхожу к столу Илоны. – Так, здесь все документы, которые ты просила забрать в суде. Нестеренко на больничном, так что твое заседание перенесли.
– Фух, круто, – выдыхает она, заставляя меня оторвать взгляд от бумаг и перевести на нее. Илона смотрит на меня с удивлением. – А чего ты ждал? Что я буду радоваться? Ответчик конченный просто.
– Это вообще—то наш клиент, – строго говорю я.
– Пардон, но он придурок.
– Я надеюсь, ты не высказываешь свое авторитетное мнение при клиентах.
– Ну что ты? При них я белая и пушистая, – улыбается она, а я качаю головой.
– Так, помощница Бобурина просила завезти документы. Сказала, что ты ей обещала.
– Да, завезу завтра, как раз буду там после обеда.
– И что у нас по «Промстрою»?
– Готовлю апелляцию. Завтра сможешь подать, как будешь в хозяйственном?
– Ленивая задница ты, Илона Викторовна, – усмехаюсь я. – Подготовь полный пакет, чтобы я не перепроверял.
– Знаешь, Макар, есть такой прием у домохозяек. Чтобы показать мужу, что она не бездельница, она на один день прекращает делать все то, что делает ежедневно. Так сказать, показать ему в цвете, что бывает с домом и детьми без ее участия. Сделаю так же и я, пожалуй, чтобы ты не называл меня ленивой задницей.
– Ты уже в прошлом году делала, – скептически отзываюсь я.
– Кайфанули? – она приподнимает бровь и, откинувшись на спинку кресла, складывает руки на груди. Вся ее поза – вызов, но меня вряд ли проймешь угрозами.
– Ты третья в этом кресле. Сечешь, на что намекаю?
Илона фыркает и выпрямляется, резко придвигаясь к столу. Обижается. Вот так всегда: сама начнет этот цирк, а потом дуется. Я подаюсь немного вперед.
– Хватит губы дуть, полопаются, – подначиваю ее, а она показывает язык.
Я выпрямляюсь.
– Так, теперь ты, Виталик.
Разворачиваюсь лицом к большому кабинету и застываю на месте. Два молодых парня стоят возле стола нашего помощника Виталика и сербают кофе из фирменных чашек, а возле тумбочки, на которой стоит кофемашина, маячит соблазнительная женская попка в бежевой юбке в обтяжку. Барышня что—то выискивает в тумбочке, переставляя банки с кофе и сахаром, меняя местами пачки с печеньем и чаем. Я слегка хмурюсь.
– Вы кто? – спрашиваю.
– Стажеры, – отвечает один из парней. – Нас Никита нанял.
– Давно?
– Эм—м—м, неделю назад было собеседование. Сегодня первый день.
Я киваю.
– Имена?
– Иван, – отвечает один.
– Виталик, – отзывается второй.
– Макар, – называю свое имя и подхожу к ним, пожимая по очереди протянутые руки. Перевожу взгляд на девушку. – А ты кто?
– Она в наушниках, – отвечает Иван.
Я подхожу ближе и тыкаю указательным пальцем в полушарие упругой попки, краем сознания отмечая ее соблазнительность. Трахнул бы, но на работе ни—ни. Обладательница попки резко выпрямляется, протаранивая головой тумбочку, и мы все, как по команде, кривимся, потому что слышим сдавленное шипение с ее стороны. Девушка хватается за ушибленную часть и наконец полностью выравнивается и поворачивается ко мне лицом, одновременно с этим вытаскивая наушники из ушей, потянув за проводок. Не надо! Отвернись! Да за что все это на мою грешную голову?! А ведь бабушка говорила, что боженька накажет меня за то что «пипиську теребонькаю». И наказывает, причем самым извращенным способом.