— Ах, да, — мне на колени приземлился мой контейнер с салатом. Где он у него лежал?! — Можешь поесть пока, нам тут по пробкам часа два ехать. Только сидения не испачкай.
Мне мстительно захотелось испачкать чью-то голову.
Апартаменты Смольного ожидаемо оказались в частном охраняемом комплексе — у меня создалось впечатление, что мы не во двор въезжаем, а на военную базу: сначала два шлагбаума один за другим, потом еще пропуск заставили предъявить. Зато можно быть спокойным, что никто лишний на территорию дома не зайдет.
Квартира была на последнем, десятом этаже. Едва мы шагнули за порог, где-то в недрах что-то звякнуло-брякнуло, а потом к нам выбрала растрепанная Юля, чье лицо, руки и одежда были хорошенько так измазаны в муке. Девочка, не задумываясь, с разделу кинулась к отцу на шею. Шеф увернуться не успел, пришлось подхватывать ребенка на руки и тоже стать частично белым.
— Юля! — строго сказал Андрей Юрьевич, осторожно опуская дочь на пол.
— А что ты такой грязный? — поинтересовалась девочка. Взглянула на свои руки и пискнула, — Ой.
— Вот тебе и ой, — проворчал мужчина и вытолкнул меня вперед, — Смотри, кого я тебе привёз.
Я метнула на него злобный взгляд и наступила пяткой ему на ногу- привёз он! Я не собачка!
— Марго! — захлопала в ладоши Юля, — а ты к нам в гости?
— Можно и так сказать, — кивнула головой.
— Покажи тогда Рите… Марго квартиру, а мне нужно переодеться и быстро убегать, — теперь у шефа было две отдавленные ноги.
— Пойдем, — девочка взяла меня за руку, тоже испачкав в муке, — обувь можешь снять здесь.
Турне по шефовской квартире получилось занимательным — размах комнат попадали воображение. Тут и домашний кинотеатр и раз гостиная, и два, и несколько спален, и выход на застекленную крышу, где был оборудован маленький садик. Многовато на двух человек. Зато в прятки можно играть до бесконечности, о чем мне по секрету сообщила мне Юля. Наконец, она довела меня до кухни, на которой, кажется, произошёл взрыв.
— А что ты тут такое готовишь? — спросила я, осторожно перешагивая через являющийся на полу дуршлаг.
— Я леплю пельмени! — гордо заявила дочка шефа, — и торт еще.
— А как же ты одна справляется с этим?
— Ну-у, я была не одна, но Насте пришлось срочно уйти, — шмыгнула носом Юля, выглядя немного виноватой. Интересно, что произошло с бедной няней?
— Так, — на кухню ворвался одевающийся на ходу шеф и начал раздавать указания, — полдник в четыре, ужин в семь, завтрак как встанете. В холодильнике все есть, ничего готовить не надо. Было бы хорошо убрать последствия на кухне, но я не заставляю. Где игры, пульт от телевизора и так далее Юля знает, тебе покажет. Отбой в десять, никаких мультиков и так далее после десяти не смотреть. Твоя спальня через дверь от юлиной, все принадлежности в тумбочке у кровати. Вроде все… серьезно, единороги?
Я так залипла на картину "шеф в расстегнутой рубашке с накаченным прессом", что пропустила мимо ушей половину направлений, оставшись только на последней фразе. Посмотрела на свои ярко-голубые носки с маленькими единорогами и неловко пошевелила пальцами.
— По-моему, очень мило, — вставила свои пять копеек Юля.
Мужчина хмыкнул, быстро застегнул пуговицы на рубашке и, быстро попрощавшись, улетел по делам.
— Ой, мамочки, — выдохнула я.
Глава 10
— Что такое? — не поняла Юля мое неконтролируемое восклицание.
— А? — я смутилась, — Нет, все хорошо. Давай показывай, что ты тут готовишь.
Пока девочка показывала мне уже слепленные пельмени, которые по размерам приближались к хинкалям-гигантам, я пыталась вытравить из своей головы картину неожиданного полу стриптиза от Смольного. А он очень и очень даже ничего… Так, все, хватит! Займись лучше кулинарией, Марго.
Теста было столько, что мы налепили целую армию пельменей. Часть решили сварить сейчас и поесть, а большую заморозить. Осталось самое сложное — торт.
— Так… — задумчиво произнесла я, глядя на уже, видимо, подошедшее тесто, — И что вы хотели сделать?
— Что-то вкусное, — внесла ясность Юля, — мы еще для крема купили что-то. И много шоколада!
— А папа тебе хоть разрешит все это есть? — спросила я, вспоминая, как она мне жаловалась, что ей запрещают заказывать пиццу.
— Разрешит, — беспечно махнула рукой Юля, — у меня повод есть.
— Ну ладно… А все-таки, куда делась твоя няня, почему она вдруг ушла?
— Потому что она начала себе слишком много позволять, — она явно процитировала отца, — И еще она меня обидела, назвала плохим словом!