– Так нигде ещё... Как приехал, так сразу же в дела с головoй и окунулся! – снявши перчатки, недвусмысленно развёл он руками.
– Α вы к доктору нашему, Семёну Михайловичу, подселитесь, у него там места много, - то ли предложила,то ли сыронизировала я.
– Пренепременнейше так и сделаю, – мне улыбнувшись, Юрий Петрович чуть голову склонил.
– Чай-с… – громко звякая подбитыми подковками на сапогах, кто-то из младших чинов нам две парящие чашечки на блюдечках поднёс, как и доверху наполненную колотыми сахарными кусочками серебряную вазочку рядышком поставил.
Юрий Петрович решил чай вприкуску пить, я же так, без сахара его пригубила.
– Доктор подъехали! – чуть позже послышалось от двери.
– Ну пойдёмте к нему тогда! – опустив на блюдце свою чашечку,торопливо мой собеседник поднялся, мне встать помог и снова под руку взял.
– Дайка мне братец скляночку с той кровью! – сопровождающему себя полицейскому сказал.
Её взявши, пошли Юрий Петрович быстро, шагами частыми,и я еле поспевала за ним на каблуках.
– Ну наконец-то Варвара Николаевна вы к нам пожаловать решили! – Спрыгнувши со своего возка и широко махая руками, чуть ли меня в объятья не заключив, Семён Михайлович еще по старинке буквально облобызал мою протянутую к нему ручку.
– Многие нынешние столичные господа незамужним барышням руки уж не целуют, головою приветствуют просто, – кивнув доктору, это Юрий Петрович, словно настоявший кавалер мой, мне тихонько на ушко шепнул.
– Ой, оставьте… – широко улыбнулась я. – Здесь, в провинции, мы ещё по дремучим правилам живём, да и друг мне Семён Михайлович большой, как и я уж почти что замужем!
– Ну раз так,то вам можно… – в ответной улыбке скривившись, повёл он меня уже вслед за доктором вверх по тесной и скрипучей лестнице.
– Чаю? - уже в своей комнате гостеприимно нам Семён Михайлович предложил.
– Благодарю, нo в участке уже попили мы, - свою серую шляпу-котелок снимая, Юрий Петрович заодно и тростью пoвёл, я же наконец-то из его рук высвободиться отважилась.
Интересно признаться у Семёна Михайловича тут, бутылочки разные, колбочки, пробирки и мензурки.
– По особому делу мы к вам, – продолжил Юрий Петрович, с самым серьёзным видом ту самую свою стеклянную баночку показывая. - Сможете определить, чья это кровь, человėка иль животного какого?
– Да как же возможно сие?! – Семён Михайлович в бессилье руками развёл. – Никак нет такой возможности!
– А Варвара Николаевна вот меня заверила, что сумеете вы…
– Ну, Варвара Николаевна меня, поди, чуть ли не кудесником считает, я же доктор простой земский…
– А микроскоп у вас, Семён Михайлович,
есть? - с этим вопросом, я немного резковато в ихнюю беседу вмешалась.
– Конечно, - издевательски рассмеявшись, как на полную дуру на меня Юрий Петрович посмотрел. – У каждого врача провинциального непременно должен быть незатейливый прибор этот!
– А у меня, кстати, есть, – несколько обиженно поворотился к нему Семён Михайлович. - Новый,из Франции привезённый! Я его с собой из Санкт-Петербурга на перекладных сюда вёз!
– Тогда доставайте, раз дама уже настойчиво просит! – сказал Юрий Петрович нервно.
– Уж не знаю, зачем и нужен он вам…. – так беззлобно ворча, деревянный бокс на стол выставив, Семён Михайлович из него микроскоп вынул: в латунном корпусе, на подставочке, аккуратненький такой, чем-то на современный похожий, на нём и окуляр и даже подсвечивающее зеркальце уже было. Прилагаемые к нему стёклышки протёр и на полочку выложил.
– Ну, посмотрю я через него на ту кровь,и чего? - доктор несколько ошарашенно на меня оглянулся. - В чём ту разницу увижу? Смотрел уже, и не однократно, а частенько так…
Взявши из рук своего гостя баночку, он капельку крови оттуда на стёклышко нанёс. Под микроскоп подсунул. Наклонившись, к окуляру свой глаз приблизил.
– Погодите! – я остановила Семёна Михайловича. – Так и действительно ничего видно не будет! Эту капельку до розового состояния подсоленной водой разбавить надо!
– Хорошо, по-вашему давайте попробуем, - как-то вопросительно на меня взглянув, вдруг заметно разволновавшийся доктор от прибора отошёл. - Агафья! – в соседнюю комнатушку крикнул. - Поднеси в колбе водицы подсоленной!
– Да, бегу я, - послышался голосок той самой бабульки в чепце.
Через пару минуток она с колбочкой к нам сюда вошла; и, стянувши перчатки, я сама за дело принялась. Как надо разбавила и одним по другому стёклышку растёрла.
– В крови есть так называемые красные тельца кругленьқие? Вы, Семён Михайлович, как доктор, наверняка уже слышали об этом? – учительским тоном продолжила.
Он в ответ лишь непонятно плечами повёл. Я же, настроивши резкость, в микроскоп посмотрела. Увеличивал он прилично, потому всё хорошо видно было.
– Собачья это кровь, - сразу вывод сделала, уже снова доктора к окуляру подпуская.
– И с чего заключение такое? – явно не поверил моим словам Семён Михайлович, глянувши вслед за мной в свой прибор да с удивлённо вытянувшим лицом от него отстранившись.
– А вы внимательно к человеческой крови присмотритесь и сами поймёте всё, – снявши с левого уха серёжку, я ею палец себе надколола, кровавую капельку выдавила и на другое стёклышко нанесла. Подсоленной водой разбавила, растёрла и под микроскоп подсунула. Сама поглядела и Семёна Михайловича подманила.
– Замечаете разницу? - чуть в сторону отступила, чтобы свет от окна не загораживать и ему смотреть было лучше. - А это вот кровь человеческая... И разница хорошо заметная… В моей крови те тельца красненькие – все почти размера одногo, тогда как в собачьей и большего и гораздо меньшего есть… А если бы это не кровь млекопитающего была, а птичья, к примеру,то кругленькие частички эти не приплюснутыми бы были, а округлыми такими…
– А мoжно мне посмотреть? - вежливо доктора отодвинув, Юрий Петрович сам к микроскопу прильнул.
Долго в окуляр глядел, резкость подкручивал и перекладывал стёклышки.
– А верно ведь! – с таким восклицанием в мою сторону голову повернул. – Кровь разная... Но почему та, другая, именно собачьей быть должна?
– Потому что знаю я… – протянула обиженно. – А если мне не верите,так любую собаку во дворе поймайте и капельку крови у неё возьмите, такою она и будет...
– Но тогда это может и волчьей кровью быть… – уже самолично такой вывод Юрий Петрович сделал.
– Ну, может, что и волчья, – согласилась я. - Никогда волчью кровь под микроскопом не видела.
– А где вы, Варвара Николаевна, - с озадаченным видом ко мне Семён Михайлович подступился, - что-то такое вообще могли под микроскопом видеть?
– Так… – немного замялась я. - В городе жила и училась когда… то у профессoра наук естественных… не помню уже и какого… мы вместе с Фомoй Фомичом как-то гостили в просторной усадьбе его... Там микроскопом своим новым хвастаясь, показывал он нам кровь разную, да про неё рассказывал много, - говорила всё это, а сама взволнованно на их лица смотрела.
Доктора, может быть,такое моё объяснение и устроило, а вот Юрий Петрович точно засомневался в чём-то. Но ничего, как в поместье вернусь, то и подговорю своего Фому Фомича сразу же, подтвердит он при случае слова эти, а глядишь, ещё и профессора какого-то подходящего вспомнит.
– Что же, – с довольной миной Юрий Петрович от микроскопа отступился. - Хорошо, что такая нам просвещённая дама встретилась. Но пойдёмте уж Варвара Николаевна, не будем больше Семёну Михайловичу над его микстурами колдовать мешать, - поспешно шляпу надев, он мягко меня за руку взял и чуть ли не силой к дверям потянул; и, окончательно прощаясь, кивком в сторону доктора тростью повёл.