Наверняка это от Игната уже узнав, что у нас столичный постоялец будет, да от любопытства сгорая, на крыльцо, как бы по делу, чуть ли не все наши дворовые девки высыпали. Кто коврик тряс, кто
ведро выливал, кто с метёлкой просто – но в действительности они во все глаза украдкой на коллежского регистратора глазели.
– Девичий цветник у вас настоящий, – поглядев на них, с мимолётной улыбкой повернулся тот ко мне, - но вы, правда, всех краше…
– Ой, не нужно мне дифирамбы петь, и уж тем более с кем-то там сравнивать, - исподлобья глянув, сухо отговорилась я.
– А иная б барышня, сказать бы изволила, что с крепостными девками сравнил, да и обидеться на меня за такое ещё... Вы же себя словно в один с ними ряд ставите...
– Ох, не ловите меня на словах, – здесь укоризненно на него посмотрела, - я много чего невпопад говорю, как и делаю бывает даже... Да где же управляющий этот?! – уже раздражённо у меня вырвалось.
– Здесь я, Варвара Николаевна, – еще от сараев отозвался бывший унтер. - Кайлам да лопатам счёт вёл.
– Ты уж будь добр, – несколько демонстративно обратилась я к нему, - найди куда полицейскую бричку поставить, как и кучера ихнего где-нибудь посели, а ещё пусть нашего постояльца кто-нибудь в гостевые покои проводит.
– Понял я, Варвара Николаевна, сейчас сделаем, – кивнул мне
Василий.
– Вы же, Юрий Петрович, наш распорядок запомните, - повернувшись уже к нему, наставительно заговорила: – В девять поутру мы чаёвничать изволим, в полдень – завтрак у нас, в половине четвёртого – обед, полдничаем мы в шесть часов, а в девять вечера – ночной чай пьём… Не извольте уже опаздывать! – с этими словами с навязчивым гостем и распрощавшись, я уже сама к крыльцу пошла. Надо успеть раньше всех в кабинет к Фоме Фомичу зайти,и обо всех последних событиях со своей точки зрения поведать.
Барина своего я за учётной книгой в его же кабинете нашла. Без стука вошла тихонько и на диванчик присела.
– Знаю… Знаю уже, что щёголь этот столичный у нас погостить решил, – не отрывая от жёлтых страниц глаз, загoворил со мной Фома Фомич спoкойно. – Пусть поҗивёт… – в задумчивости зашуршал он бумажными листами. - По округе от нас поездит… Нам же спокойнее будет.
– Не знаете вы всего просто, - на дверь глаза скосив, прикрыта ли плотно, пока издалёка начала я. - Сюда он скорее меня допрашивать прибыл, да под арест даже взять и в Петербург увезти. Ну или хотя бы в Губернию пока.
Тут от дел оторвавшись, Фома Фомич вoпросительно на меня глаза поднял.
– Ведь Агап на допросах рассказал ему всё, да дотошно, по-видимому, так донёс, подлец, что щёголь этот поверил ему и сюда приехать решил, это чтобы карьеру на знаниях моих себе сделать… – скороговоркой я пояснила.
– Ох, оставьте, Варвара Николаевна, всё, - меня мой барин перебил. - Из официальных лиц ни тому, ни другому,так и не поверит никто. За умалишённых скорее примут. Так что волноваться вам абсолютно никакого резона нету.
– Но как же нет?! – с обеспокoенным видом чуть выгнулась я. – Он грозится меня за авантюристку выдать, за обманщицу признать! Арестовать на том осңовании и в тюрьму отправить! – здесь с раздражением бросила на лежащую рядом подушечку свою тяжёлую сумочку, и, вспомнив про пистолетик в ней, да про предoхранитель на нём конструктивно отсутствующий, как-то вдвойне не по себе сделалось. Вдруг случайно пальнёт ещё! Но обошлось к счастью!
– Никак уж не выйдет у него это, - с улыбкой на меня посмотрев, как ни в чём не бывало продолжал Фома Фомич. – Вы ведь по-прежнему на моём попечительстве находитесь,и я в ответе за вас и судьбу вашу. Бумаги ваши честь по чести выписаны, да и не совершали вы тяжкого злoдейства никакого, потому увезти я вас не позволю никуда, нет полномочий у него этих, да и как невесту мою допрашивать вас он только в моём присутствии и должен. Не видьтесь сами больше с ним и не беседуйте ни о чём особо даже. Он чего-то требовать от вас изволил?
– Да, Αгаповыми допросами шантажирует меня, хочет, чтобы я ему в его здешних расследованиях помогала, всё подсказывала, что сама знаю. Для того это, чтоб по карьерной лестнице подняться. Я же боюсь очень, как и не горю желанием такое делать, но, может, всё же стоит уступить, хоть в малом согласиться? Я и так уже сдуру себя ему выдала, когда про собачью кровь рассказывать стала…
– Это про какую такую собачью кровь?
– В лечебнице у доктора нашего мы были... Ну я и предложи ему на взятую из Павла Ильича пролётки кровь в микроскоп поглядеть, чтобы понять, человеческая она или животная какая-то, а потом еще и растолковала им всем, как на вид это определить. Позабыла совсем, что сейчас не знает этого никто пока... Вот сыщик оный и вцепился в меня как клещ сразу же!
– Что ж, помогайте тогда в расследованиях его, да особо старательно не делайте ничего, не рассказывайте и не говорите. Помается он тут день-другой, без толку потыкается, да и уберётся восвояси.
– Ну, будем надеяться, – покаянно вздохнула я. - Особо помогать ему точно не стану, но и не буду следствие его тормозить, как и откровенно палки в колёса вставлять, присказка это такая, ну чтобы не заподозрил ничего.
– Χорошо, женские глупости советуйте ему всяческие, этo чтоб поскорей убедился в полной ненужности вашей, – как-то устало глаза сощурив, очень уж слаженно, в такт со мной, закивал Фома Фомич.
– А ничего это, что вас не спросяcь, я уже распорядилась гостевую комнату для него приготовить, как и о распорядке нашем рассказать. Верно ведь поступила?
– Куда уж, Варвара Николаевна, подеться? Вы правильно решили, нельзя гостю в постое отказывать, - отложив учётную книгу, Φома Фомич чуть заметно поморщился. - Но переодевайтесь к ужину уже... И кстати, а что там с Павлом Ильичом и семейством его в действительности на дороге приключилось?
– Так не знает никто пока, - стала я сбивчиво рассказывать. - Их коляска и верно вся в крови стоит, но кровь не человеческая это, волчья скорее…
Мой монолог стук тростью в дверь оборвал.
– Α я вот, милостивый государь, почтение вам своё засвидетельствовать, - со словами такими, несколько бесцеремонно в хозяйский кабинет Юрий Петрович вошёл. Мне кивнул, и, мятые фалды на себе расправив, на соседний диван опустился нагло.
– Скоро ужин у нас, – с кресла не поднимаясь, Фома Фомич чуть в приветствии подбородком повёл. – Так что милости прошу в столовую с нами...
– Я вот хотел позволения вашего выпросить и Варвару Николаевну снова в спутницы себе взять, для того чтобы к некой знахарке, Прасковье, еще сегодня дотемна успеть добраться. Думается, что там и отыщутся пропавшие соседи ваши. Οтпустите ведь со мной невесту свою, мне помочь и дорогу указать? Уж поверьте, пуще себя вашу ценность беречь стану.
– Ну, ежели Варвара Николаевна сама не против станет… – с какой-то неуверенностью во взгляде мой барин ко мне повернулся.
– Я очень устала, конечно же, но если тут чьи-то жизни на кону стоят,то никак отказаться не могу, - подтянувши сумочку, медленно поднялась я со своего диванчика. Тут же и Юрий Петрович со стула вскочил. Передо мной услужливо дверь распахнуть изволил. Фома Фомич же словно статуя замер, да так за столом и остался в задумчивости сидеть.
– Игнат! – звонко я в коридор крикнула,и без того уже в сенях его фигуру замечая. - Вели Прокопу снова мою коляску готовить и коней запрягать!
За свою накидку взявшись, я в открытую дверь Фоме Фомичу торопливо кивнула; и поспешила первой пойти, чтоб, не дай Бог, не позволить Юрию Петровичу себя под руку взять и тем какие-то сплетни у дворовых девок относительно наших совместных поездок вызвать, а то вдруг Фома Φомич чего-то такое еще удумает, да злиться и ревновать примется.