— Дима, — крикнул я, — давай сто девяносто.
— Да вы че, Виктор Иваныч, — нагнулся ко мне Димон, — такой вес и без разминки? Без разогрева?
— Вон, смотри, — я кивнул на постер, висящий на стене, и Димон обернулся.
Это была реклама спортзала, а с постера улыбчиво смотрел и показывал мышцы прыщавый. Правда, был он белозубый и без прыщей.
— Это местные звезды. Думают, им все можно. Надо спустить с небес на землю.
— Виктор Иваныч… — Возразил, было Дима.
— Нету времени. Давай навешивай.
— Виктор Иваныч, вам уже не двадцать лет, а пятьдесят два. Вы уже давно не тренированный начальник охранного предприятия. Вы…
— А как навесишь блины, помоги мне пересесть с коляски на скамью для жима, Дима.
Я напрягся и опустил много килограммовую штангу, коснулся грифом груди и, с трудом, но вернул ее в изначальное положение. Стойки грюкнули, когда я положил снаряд на место.
Поднявшись, я окинул взглядом изумленные лица качков.
— Ну че? — Сказал я, — давай, валите отсюда. Или ты балабол? Слова своего не держишь?
Прыщавый, темный как грозовая туча, оглянулся, ища поддержки дружков. Правда, встретил он только растерянные взгляды своих и внимательные окружающих.
— Ладно, — сказал он хмуро. — Пойдем, мужики. Нечего в этом клоповнике делать. Тут, походу, все железо скоро старперы займут.
Взглядами мы проводили парней на выход, к раздевалке.
— Спасибо, — сказала мне девушка, когда кочки скрылись в дверях.
— Подыщи зал получше, — ответил я.
Девушка тут же растерялась от моих слов, быстро-быстро заморгала. Потом все же промямлила:
— Я студентка. Мне только этот по карману.
— Не приходи сюда больше, — сказал я, ощупывая поврежденное во время жима плечо. — От греха подальше.
Пропустив очередного посетителя, я привычным делом замкнул автоматические двери проходного тамбура. Сам откинулся на спинке каталки, устало засопел.
В Спа-комплексе «Нимфа» я работал охранником уже двадцать пять лет. Работа была простой: сидишь себе на проходной, в тамбуре, запускаешь и выпускаешь клиентов комплекса.
Расположившись в специальном отдельном кабинете, я мог наблюдать за приходящими сквозь толстое стекло. Они же видели меня лишь наполовину, и инвалидное кресло оставалось вне поля зрения посетителей.
Верх тела у меня был фактурный, тут ничего не сказать: крепкие руки, широкие плечи, мощное сложение. Лицо суровое, как у ВДВшника на пенсии. Обычно моей внешности хватало, чтобы отбить у большинства гостей Нимфы дурные мысли. А людей с дурными мыслями здесь хватало. Все же район промзоны не самое благоприятное место Армавира. Особенно для спа-центра.
Нимфа была городской баней для рабочих местных предприятий, а с развалом СССР, она перешла в частные руки. К две тысячи двадцать третьему превратилась в модный спа-комплекс. Для меня же это место было последним убежищем после того, как я лишился Обороны — частного охранного предприятия, которое я и еще несколько моих близких друзей основали в начале девяностых. Кто же знал, что один из нас окажется такой крысой. Крысой, которая обманом отберет у нас Оборону, у меня возможность ходить, а у моих друзей жизни.
Дверь в мой закуток при входном тамбуре открылась, и вошел Дима. Одет он был в униформу охранника. Уже много лет мы работали вместе, как сотрудники ЧОПа «Феникс», принадлежащего, к слову, хозяину «Нимфы».
— Как патруль? — Спросил я.
— Да нормально, — Дима устало вздохнул. — Но пятница. По-любому, кого-нить выведем. Посетители еще пока не в кондиции. А! Вот, Виктор Иваныч.
Дима достал из кармана и положил на мой стол коробочку дешевенького ортофена — мази от боли в мышцах. После сегодняшнего «рекорда» на жиме ныло плечо и часть левой грудной мышцы. Хоть я и осилил этот вес, но почувствовал себя старым, разваливающимся.
— Спасибо, Дима, — ответил я.
Дима с улыбкой кивнул, помялся немного, будто что-то хотел сказать, но не решался.
— Ну чего ты? — Пряча мазь в ящик стола, спросил я, — че молчишь, как в рот воды набрал? Вижу же, что еще чего-то хочешь спросить.
— Да менеджер, ну тот новенький, толстый такой. Никита, вроде. В общем, он просил передать, что сегодня приедет Шелестов. Забронировал закрытый номер с сауной.
Шелестов… Услышав эту фамилию, я внутренне вздрогнул от подкатывающей неприязни, но быстро взял себя в руки.
— А чего Никита сам не пришел мне сказать?
— Ну Виктор Иваныч, — развел руки Дима, — да вас тут все боятся. Особенно после того, что было в прошлый приезд Шелестова.