— Но… Еще полторы недели… — пячусь к двери, врезаюсь спиной в третьего мужчину, упустив момент, когда он успел подняться со своего места.
— Можешь меня переубедить. Придется постараться, я люблю, когда мой член оказывается в глотках таких вот милых девочек.
Мерзкий противный смех заливает небольшую комнату, третий удерживает меня за плечи, впиваясь пальцами сильнее, когда я начинаю вырываться.
Тот, что со шрамом, подходит к нам и надавливает пальцем на мои губы. Заставляет приоткрыть их, я морщусь, и он постукивает ладонью по моей щеке.
— Подумай, киска. Через час у нас должны быть либо бабки, либо ты на коленях с готовностью отсосать всем троим. Я все еще помню, где ты живешь. Ты и твоя мелкая сучка.
— Н-не трогайте Стасю…
— Час, малышка. Я буду очень ждать. И водки нам принеси, тащи бутылку сразу.
Меня отпускают, и я вываливаюсь из кабинки, чудом сумев удержаться на двух ногах.
Сбегаю вниз по лестнице, прошу Вадима налить мне холодной воды и бросить в стакан максимально возможное количество льда.
— Проблемы? — нахмурившись, спрашивает он. Возможно, этот Казанова не такой и плохой, каким хочет казаться на первый взгляд.
— Просто устала с непривычки. Спасибо, — делаю сразу несколько больших глотков. — А…можно тебя попросить отнести заказ в третью кабинку?
Вадим вопросительно заламывает бровь, смешивая что-то новое для другой официантки.
Я не хочу посылать какую-то девочку вместо себя к этим бандитам, потому что так могу ее подставить. Мало ли что еще придет им в головы?
— Вообще-то, Ася, я здесь бармен. И мне нельзя покидать рабочее место просто так.
— Пожалуйста, — окончательно наглею. — У тебя ведь есть напарник, — киваю на парня на другом конце стойки. — Я отдам тебе все чаевые за сегодняшний день.
— Ладно, куколка, не нужны мне твои деньги. Отнесу. Что они там заказали?
— Водку. Целую бутылку и три рюмки.
Присвистывая, Вадим берет с полки все нужное и огибает барную стойку, чтобы выйти в зал.
У меня есть целый час отсрочки. Не думаю, что смогу придумать стоящий план за это время, но хотя бы можно попытаться обналичить те деньги, которые у меня уже есть, и отдать этим бандитам часть в виде задатка.
Обращаюсь к девочкам за срочной помощью, они без вопросов отдают мне наличные в обмен на банковские переводы. Когда на карте остается гордый ноль, я пересчитываю деньги, закрываю еще один столик, забирая чаевые и с него, и иду сдаваться.
Напоминая себе, что Стася точно ни в чем не виновата, тяну на себя дверь третьей проклятой кабинки и практически сразу же осознаю степень собственной глупости.
Три мужика. Три пьяных неуравновешенных мужика на одну меня.
Это может закончиться катастрофой.
— О-о-о, а я про тебя уже и забыл, — тянет шрамированный, хватая меня за руку. — Сиськи покажи для начала, а там решим, обойдемся только минетом или я попробую все твои дырки.
— Я принесла деньги, — вынимаю все из кармана. — Здесь большая часть суммы, остальное я отдам через неделю…
Бугай выбивает у меня из рук наличность, купюры разлетаются по комнате. Страх парализует, когда его лапища оказывается на моей заднице, а я сама из-за сильного рывка на его коленях.
— На хую я вертел твои деньги. Еще в прошлый раз мне понравилась. Харэ ломаться. От тебя не убудет.
У меня голова кружится, а постоянные рывки за волосы только сильнее дезориентируют.
— Рот открой, — давит на щеки. — Глотай давай, не хочу, чтобы ты мне хер откусила.
Он вливает в меня вторую полную стопку водки, половина вытекает изо рта, когда я пытаюсь мотать запрокинутой головой, еще какую-то часть я выталкиваю языком. Горечь обжигает небо, стекает по горлу в полупустой желудок.
Меня тошнит, из-за кашля практически невозможно сделать вдох. Мужской громкий смех оглушает в очередной раз, я слышу какие-то обрывки фраз, большая часть из которых является поощрениями.
— Красивые сиськи, — он сжимает мою грудь, я взвизгиваю от боли, достаю ногтями до его поврежденной щеки.
— Держи сучку крепче, у тебя и так рожа пугающая, не хватало еще новых шрамов.
— Они украшают настоящего мужика, — подхватывает третий. — Сучки ведутся на это дерьмо.
— Отпу…мгхм…
Пытаюсь кричать, но мне тут же зажимают рот. Самый главный из них швыряет меня на стол, прижимает к нему животом и наваливается сзади. Дергает шорты, пытается стащить их вниз по бедрам.
— Сначала в жопу тебя трахну, чтобы покладистее стала, — скалится, гиенистое ржание раздается рядом с ухом.
Дергаюсь изо всех сил, стараюсь хотя бы пнуть этого урода, но он весит целую тонну. Край стола врезается в нижнюю часть живота, из глаз катятся слезы. Во рту разливается отвратительный металлический вкус из-за того, что я прикусываю язык во время очередного рывка.