Фея мне много в чём помогала, потому что надо было, чтобы я что-то там ко взрослой жизни… Слово еще такое есть, которое я всё время забываю. Вспомнил, адаптироваться! Проще говоря, приспособиться к новой жизни. Это не быстрый процесс, поэтому она и стала моей персональной феей.
— А феи прямо всё-всё могут наколдовать? — спросил я как-то Нию.
— Нафеячить, — поправила меня волшебница. — Колдуют ведьмы. И не всё мы можем. Иначе на Земле уже был бы практически рай.
— А почему не можете? — задал я ещё вопрос.
— Я же говорила, мало нас. Поэтому феячества не так много и оно слабее, чем хочется, — ответил Ния.
— Ну нафеячьте больше фей! — предложил я.
— Не получится. Нас нельзя нафеячить. Нас учат. Но сразу скажу — не каждую можно научить, — пояснила фея.
— Стоп! Учат? То есть ты не родилась феей, ты была…
— Да, простой девочкой, — договорила за меня Ния. — Но наша Наставница разглядела что-то во мне, предложила стать феей и научила.
— Наставница? Ты же главная фея — сама ж так говорила, — не понял я.
— Да, я главная, я всё решаю. У Наставницы только две задачи — разглядеть в девочке фею и обучить её феячеству, — сказала Ния.
— Ну пусть разглядывает лучше — больше фей получится. И будет рай на Земле, — подал идею я.
— Наставница одна — она никак не сможет обучить тысячи фей, которых разглядит. У неё ни времени, ни сил не хватит. Да и нет этих тысяч новый фей среди людей. Поэтому и набор в департамент ограничен, — терпеливо объяснила мне Ния.
— Сложно у вас там… — вздохнул я.
— Это не самая главная сложность. Раз ты мой спасённый от злой феи, то я тебе сейчас расскажу кое-что. Нас мало. Но становится ещё меньше. Мало того, что некоторые добрые феи почему-то становятся злыми, так ещё некоторые добрые стали терять свои способности, — рассказала Ния.
— Как терять? Это ж не вещь какая-то, которая может из кармана выпасть и потеряться, — уточнил я.
— Мы подозреваем, что кто-то насылает на наших фей какие-то проклятия или что-то похожее, после которых они и теряют способности, — сказала Ния.
— Так, наверное, злые феи и насылают — мстят за вашу доброту, — предположил я.
— Они не могут так. Это точно. Да и Наставница тоже видит, что это не злые феячества работают. Это делает кто-то ещё. Но мы никак не можем выяснить, кто же он. Или она, — пояснила фея.
— А вы проводили расследование? Ну, я читал про такое в детективах: если что-то случилось загадочное и необъяснимое, то нужно провести детективное расследование и узнать, кто и в чём виноват, — подкинул я идею. Надо сказать, что читал я много, когда Ния научила меня, слегка подфеячив скорость обучения.
— Мы, конечно, пробовали как-то что-то выяснить. Но мы не следователи и не детективы, — грустно сказала фея.
— Так, я видел в интернете книгу «Как раскрыть преступление». Прочитаю её и найду ответ на вопрос — кто лишает фей их способностей? — заключил я.
— Попробуй, — вздохнула Ния. — А я помогу, чем смогу — вдруг получится.
Эту книгу про расследования я читал неделю. И не просто читал — выписывал самые важные, на мой взгляд, моменты, что-то пытался сразу попробовать, чтобы понять, как это работает. И считаю, что я уже был готов раскрыть преступление против фей — найти того, кто лишает их способностей феячить.
И раз Ния вызвалась помогать, то я сказал, что теперь она — мой доктор Ватсон. Помните, был у гениального сыщика Шерлока Холмса такой помощник.
— Ты можешь договориться с Наставницей о встрече со мной, чтобы кое-что у неё узнать? — спросил я свою персональную волшебницу.
— Конечно, — ответила она.
— А ещё мне надо поговорить с бывшими феями — теми, кто потерял свой дар, — сказал я и добавил: — И уточни, могу ли я записать наши беседы на видео? Чтобы ничего не упустить — ну, ты понимаешь…
— Встретишься. Записать можно. Всё понимаю. Я ж начальник департамента — меня послушаются. Только будет ли толк от этих встреч? Наставница сама уже разговаривала с теми, кто перестал быть феей. Да и с некоторыми, кто ещё с волшебными силами, тоже общалась, пыталась понять — не под угрозой ли они, — сказала Ния.
— Толк должен быть! Я ведь не из вашего круга и смогу увидеть ситуацию, как говорят при расследованиях, с другой стороны. И почему-то уверен, что всё получится, — возразил я.