Элизабет Харрис подошла к школе. От темноты невозможно было разглядеть, был ли кто там. Но Элис пыталась, а потом поняла, что Мику в школе не было. И только лишь тогда безумно болезненное осознание пришло к Элизабет. То был обман. Мику захотелось поиздеваться над Элис?! Она просто чувствовала себя рядом с Элизабет Харрис королевой, но теперь Элис решила такого более не терпеть! Всё равно на чувства! Всё должно было пройти, ведь проходит многое, и чувства какие-то тоже должны были пройти! Невероятное чувство злости и безумной обиды охватило девушку, и та заплакала. Слёзы смешались с каплями дождя, и Элизабет стояла и мокла под холодным ливнем, пытаясь забыть Мику Суматорэ. Всё девушка пыталась сказать себе, что любит кого угодно, но не Мику Суматорэ.
«Я люблю Виктора, я люблю Виктора…– внушала себе Элис, зная, что все чувства её по отношению к Мику ненормальны,– Виктор хороший. Он умный, красивый, весёлый. И рисует красиво. У него стиль рисования просто замечательный! Он, стиль этот, безумно похож на мой. В отличии от некоторых… Виктор хороший…».
– Девушка, поможете найти мой дом?!– услышала Элизабет женский голос, такой продрогший и озябший, похожий на голос юной Мику Суматорэ.– Помогите, пожалуйста. Мне нужно подруге позвонить…
Элис повернулась. Перед ней стояла Мику. Да и какой вид был у этой красавицы! Несмотря на не растёкшийся пока макияж, её недавно уложенные волосы были поникшими, а одежда- намокшей. Девушка стояла и плакала. Злость и «безусловная любовь» к Виктору быстро испарились, будто бы их и не было вовсе… Элизабет подбежала к Мику Суматорэ и, взяв внезапно появившуюся подругу за руку, быстро втащила её в школу. Девушка закрыла дверь и огляделась: всё было обволочено темнотой, а Элис надо было оглядеться- там ли оказались она и Мику, поэтому Элизабет сначала усадила дрожащую Мику Суматорэ на скамейку, а потом сняла рюкзак. Девушке нужен был самый обычный фонарик, который Элис держала в рюкзаке. Элизабет включила маленький и тускло светящий фонарик и огляделась. Вроде бы, никаких отличий от школы Элис не было, лишь только потрёпанное было всё. Элизабет бросила паниковать через секунды две, потому что поняла, что на первом этаже она бывала нечасто. Даже очень редко, лишь когда выходила из школы, поэтому приняла решение остаться там, в школе и оставить в том же месте и Мику Суматорэ до окончания сильного ливня, или хотя бы до его ослабления, чтобы можно было вернуться каждой в свои дома.
– Э… Элис… Элизабет… бет…– шептала Мику Суматорэ синими замёрзшими губами, прижимаясь к Элис всем телом.– Элизабет, Элис… Элизабет…
– Мику, что случилось? – вопросила Элис и посмотрела на плачущую Мику, а после обняла её.– Что произошло, Мику… почему ты плачешь, всё же хорошо, Мику… ты замёрзла, я тоже. Что случилось?!
– Мне очень стыдно за то, что я так с тобой поступила. Мне очень стыдно… я сейчас об этом искренне говорю. Прости, я правда виновата. Почему я такая… плохая и обошлась с тобой крайне плохо?! Мне стыдно. Больше я так точно не буду, уж обещаю.
– Всё хорошо. Почему ты не пришла на встречу? Это был обман?!
– На какую встречу, Элис? Я шла к себе домой, а о какой встрече ты вообще говоришь?! Объясни, мне крайне непонятно это. Какая встреча?! Мы с тобой не договаривались о встрече! Может быть, что вполне возможно, ты перепутала что-то? Может быть, тебя кто-то другой позвал на встречу в двенадцать ночи? Ирка Эломонова, возможно. Вы с ней же очень хорошо общаетесь, это может быть она!
– Какая Ира?! Нет, это было не по телефону. Я на кровати увидела письмо, так что даже не думай возражать!
– Чтобы я к тебе на кровать лезла, в дом! Никогда бы так не сделала. Это ниже всего возможного, Элизабет Харрис!
– То есть, это была не ты… но кто тогда? Никто кроме тебя не знает того, где находится мой дом, Мику!!!
– Кто-то из твоих одноклассников, может?! Они-то наверняка знают, где ты живёшь! Или же нет?!
– Вряд ли, Мику. Ведь они тоже не знают, где я живу!
Осознание того, что всё это произошло по какой-то неведомой Элис ситуации, к девушке пришло не сразу. Просто то, что Мику Суматорэ вжалась в Элизабет Харрис, давало девушке понять то, что, однако, они закрылись от дождя не в самом безопасном месте, и ещё то письмо, и пятна… и то, что… там, на улице не было сторожа! Сторож в самом деле испарился, будто бы его не было вовсе, и где вообще Элис с Мику оказались- было для этих двух девушек одной сплошной загадкой. Любовь к Мику заставляла сердце Элис биться с бешеной скоростью, а адреналин- ударять девушке прямо в голову, и от того страх уходил и сменялся какой- то сильной одержимостью, а одержима была Элизабет в тот момент спасением Суматорэ. «Я лучше в дождь пойду с Мику, чем оставлю её здесь, трусиху, не знающую, что делать, где прятаться и ещё… она не будет знать, где её ужасная копия! Определённо, я просто обязана идти с ней, и по-другому быть просто не может!– думала Элизабет, одновременно смотря на дверь выхода.».– и Элизабет Харрис рванула к двери. Девушка дёрнула ручку. Затем ещё раз. И ещё. И ещё, и ещё… но все те попытки были настолько тщетны, что Элизабет Харрис села на пол и тихо заплакала. Девушка шептала тихо, еле слышно, просто шевеля губами: «Помогите… о Боже, что же теперь делать? Мику… любимая моя подруга… Мику… я не позволю её убить, нет, нет, только не сейчас… почему сейчас?! Мику… милая… что же теперь мне делать? Выбить окна… у меня не получится… Мику, милая, главное, не волнуйся…».– и, после, девушка глянула на юную Суматорэ. Та расхаживала по коридору в наушниках, и Элизабет Харрис сразу стало легче на душе. Просто из-за того, что она не слышала знакомую ей считалку и пока что, только из-за этого, даже и не собиралась выбегать из школы, оттого закрытая дверь перестала быть какой-то преградой, и стала наоборот, «ключом» к спасению от сильного ливня и ужасных раскатов молнии и грома. А также от шелеста деревьев, верхушки которых наклонялись вниз с такой силой, что Элис, хотела бы если, потрогала бы их. И теперь Элис Харрис сидела на полу и глупо улыбалась. Суматорэ Мику, не обращая никакого внимания (а зачем ей это было нужно?) на Элизабет, стояла и читала список лучших учеников за последние два года, а Элис пристально наблюдала за каждым движением подруги. Единственное, чего бы Элис Харрис хотела тогда- это того, чтобы Мику не стучалась и даже не проходила мимо двадцать седьмого кабинета, и даже не пыталась пройти мимо него вообще. Пускай она лучше стояла и читала какой-то список, не разговаривая с Элизабет Харрис, чем то, что происходило с Элизабет ранее, ночью накануне, произошло бы и с Мику Суматорэ. Элис думала, что именно звуки, шарканья каблуков Элизабет, пробудили существо из двадцать седьмого кабинета. Однако, девушка в этом уверена не была, но уберечь Мику Элис очень и очень хотелось. Элис Харрис понимала, что там, в заброшенной на ночь школе, будет ей легче рассказать о своих чувствах Мику и навсегда уйти из жизни юной Суматорэ, но пока что девушка не была к тому готова. «Я не хочу получить положительного ответа,-думала Элис,– я просто знаю, что того не получу. Но… но и долго разговаривать с Мику по поводу ответа, отличного от положительного, не желаю тем более. Пока дверь закрыта, а её, очевидно, просто немного заклинило, и я не смогу сбежать… пока не закончился дождь, я не буду признаваться Мику ни в чём, подожду до завтра. Не умру же от этого!»– решила девушка и, вздохнув, продолжила наблюдать за тем, чтобы Мику Суматорэ никуда не сбежала. Но, пока что, последняя не собиралась бежать и исследовать все кабинеты громадной художественной школы, в которой Элис и Мику Суматорэ были заперты. Она просто стояла и читала объявления, а Элизабет Харрис была просто уверена в том, что Мику прочитала всё раз уже на двадцать. Как назло, дождь ещё не прекращался, напротив, становился всё сильнее и сильнее, а дверь, кстати, к счастью для Элизабет в тот момент, была заперта, или же заклинена. Но Элис была вся красная от злости, от того, что не может начать разговор с Мику Суматорэ, будто бы язык онемел и Элизабет не могла произнести ни одного слова. Девушка просто наблюдала за Мику и наслаждалась даже этим, потому что любовь была сильнее здравого смысла, а последний присутствовал у Элис всегда, однако после прихода в школу Мику, он неожиданно выключился.