Большая муха продолжала жужжать в комнате, и раздраженному Коннорсу очень хотелось, чтобы кто-нибудь ее раздавил. Эд не собирался впутывать в это дело Элеану, но если он не скажет им правды, то это сделает молодой портье.
– Да, безусловно могу. Это мисс Хайс.
– Совершенно верно, – подтвердил портье. – Мисс Хайс позвонила спустя десять или одиннадцать минут после того, как они поднялись в комнату Мака.
Томсон лизнул вдоль сигарету-пахитоску, которую скрутил.
– Вы приехали на свадьбу, мистер Коннорс.
– Нет, не совсем.
– А о чем дословно вы говорили с Маком? Может, о чем-то таком, что может нам помочь?
Молодой портье ответил раньше, чем Коннорс успел открыть рот.
– Как раз перед тем, как они поднялись, я слышал, как Мак сказал: "Я был в этом уверен, я сразу догадался, как только увидел вас. Вы приехали в Блу-Монд, чтобы написать детектив по материалам дела Хайса".
Все еще сидящий возле трупа доктор Хансон поднял голову.
– О! Джону это не понравится!
– Нет, особенно сейчас, – сказал Томсон. – Но я не думаю, чтобы Джон стал играть с ружьем, чтобы похоронить старую общеизвестную историю его семьи. – Неожиданно шериф потерял терпение. – Хорошо, мистер Коннорс! Покончим с вежливостью, теперь поговорим серьезно. Кто здесь в Блу-Монде так ненавидит вас, что захотел отправить к праотцам?
– Не знаю никого, кто бы так меня ненавидел, – ответил Коннорс, чтобы выиграть время, и не желая рассказывать всю свою историю до разговора с Элеаной. – Во всяком случае, в Блу-Монде. Да я и приехал сюда не более четырех часов назад.
Томсон прикурил пахитоску.
– Какого цвета ваш костюм?
– Белый.
– Какого цвета был костюм на Маке?
– Белого.
– По-вашему, какого он роста?
– Высокого.
– А ваш рост?
– Высокий.
– А какого цвета были у Мака волосы?
– Черные.
– Вот именно. Как и у вас, мистер Коннорс. И его убили, когда он открывал чью комнату?
– Мою.
– Убит кем-то, кто ждал внутри, что вы откроете дверь. – Худое лицо Томсона стало пунцовым. – Итак, слушайте меня внимательно, мой мальчик. Предупреждаю, не считайте меня дураком. Пояс с пистолетом и кожаные штаны здесь необходимы. У нас не Нью-Йорк и не Чикаго, здесь Блу-Монд, штат Миссури, и тут убийцы не покоятся только на розах. Вот уже двадцать лет, как ни у кого не было серьезной причины желать смерти Мака. Итак, объясните мне все раньше, чем я перестану уважать вас! Кто вас так сильно ненавидит, чтобы пожелать превратить в холодный труп?
– Весьма сожалею, но ничем не могу помочь вам, шериф! – покачал головой Коннорс. – Мне нечего добавить к тому, что я уже сообщил.
– Хорошо! В таком случае, – заявил Томсон, – я буду вынужден оплачивать ваше содержание за счет казны!
– По какой причине?
– О! Причина самая законная! Как главного свидетеля! И постараюсь, чтобы вас хорошо обслуживали и вы не вышли оттуда, пока не заговорите.
Помощник шерифа Меси принес шляпу Коннорса из комнаты Мака и надел ему на голову.
– Идите вперед, как послушный мальчик! Или, если хотите, я могу...
Коннорс ограничился пожатием плеч и стал спускаться по лестнице впереди Томсона. В вестибюле было полно народу, и даже на улице на тротуаре толпились люди. Томсон толкнул Эда к краю тротуара, чтобы пересечь улицу, когда путь им преградил черный "кадиллак".
– Одну минуту, шериф, прошу вас!
Коннорс сразу понял, с кем имеет дело, как только увидел этого человека. Седоватые волосы были когда-то русыми. Его глаза, глубоко сидящие в глазницах, горели фантастическим огнем. Его акцент был еще сильнее, чем у Элеаны. Этот человек не мог быть никем иным, как дядей Элеаны Хайс. Одетая в шелковое с открытыми плечами платье под цвет ее глаз, Элеана проскользнула на освобожденное ее дядей место в автомобиле и через окно протянула Коннорсу руку.
– Хэлло, Эд! Я так счастлива, что вы приехали. Очень рада вас видеть.
Ее голос был любезен, но холоден.
– Я тоже рад побывать здесь, – ответил ей Коннорс в том же тоне. – Но похоже на то, что у меня случились неприятности.
Стоящий рядом с машиной Джон Хайс взял слово.
– Да, Элеана сказала мне, что слышала выстрелы, когда разговаривала по телефону с мистером Коннорсом. Мы сразу же сели в машину и немедленно прибыли сюда. Так что же произошло, шериф?
Шериф Томсон сообщил все, что знал. Хайс внимательно слушал его, иногда кивая головой в знак согласия. Потом, когда Томсон закончил, он произнес:
– Понимаю. И вы решили посадить мистера Коннорса в тюрьму, как главного свидетеля?
– Именно это я и собирался сделать. Там он у меня будет под рукой.
– Восхитительная идея, шериф! – Джон Хайс тонко улыбнулся. – Но это немного жестоко по отношению к мистеру Коннорсу. По приглашению моей племянницы он приехал на ее свадьбу, и, в результате, очутился за решеткой. Шериф, позвольте мне сделать вам несколько иное предложение. Почему бы вам не позволить нам с Элеаной увезти с собой мистера Коннорса? И даю вам слово, что он не покинет город до тех пор, пока не окажется ненужным для вашего расследования.
"Слава богу, что он предложил это, – подумал Коннорс. – Элеана действительно не солгала насчет того, что он магараджа этих мест".
Не ожидая ответа Томсона, Элеана снова пересела и открыла вторую дверцу машины.
– Садитесь рядом со мной, Эд!
Коннорс заколебался – может, в тюрьме Блу-Монда он будет в большей безопасности, нежели в гостях у Джона Хайса?
– Итак? – спросил Хайс с оттенком нетерпения в голосе.
– Думаю, что это пойдет, мистер Хайс, – ответил Томсон, повернулся на каблуках и с поднятой головой вернулся в отель.
Хайс сел в машину, и они отъехали.
– В один прекрасный день Томсон может пойти немного дальше, чем следует, – заметила Элеана.
В момент отъезда Коннорс задавал себе вопрос – в конечном счете, любит ли он Элеану или ненавидит? Ее близость волновала его, и он предпочел бы, чтобы ее обнаженные плечи были сейчас подальше от него.
После доброго километра езды по пригороду Хайс свернул с основной дороги на проселок, потом притер машину к обочине и заглушил мотор.
– Теперь хорошо бы нам внести ясность в некоторые обстоятельства, молодой человек. Почему вы приехали в Блу-Монд и почему с вами приключилась эта идиотская история?
Коннорс посмотрел на Элеану.
– Все в порядке, можешь говорить, – с отвращением вымолвила Элеана. – Дядя Джон в курсе всего, что случилось в Мексике. Я была вынуждена все рассказать ему, чтобы он помог мне придумать правдоподобную историю для мамы и Аллана.
Голос Джона Хайса был так же сух, как и его губы.
– И чтобы между нами не было недомолвок, молодой человек. Я признаю, что вы многое сделали для Элеаны, но я никому не позволю позорить мои седины.
– Я это понимаю, – ответил Коннорс.
Хайс постарался разрушить и эту иллюзию.
– При моем образе жизни все, что вы с Элеаной натворили, могло бы быть мне совершенно безразлично. Для вас обоих нет никаких оправданий. Но учитывая те чувства, которые я питаю к Элеане, я не могу, да и не хочу, чтобы она страдала от благодарности к вам. Если речь идет о шантаже, то давайте придем к соглашению. Сколько вы хотите?
– Речь не о деньгах и не о шантаже, – прервал его Коннорс.
– Тогда что же заставило вас приехать в Блу-Монд?
– Я здесь потому, что наша маленькая идиллия не закончилась с переходом границы, – ответил ему Коннорс. – Один судья обвинил меня в убийстве адвоката Санчеса, и полиция Урапана попросила задержать меня и отправить в Мексику.
– О, нет! – простонала Элеана.
– К сожалению, да! – возразил ей Коннорс.
Машина, едущая в Блу-Монд, осветила их фарами, после чего стало еще темнее.
– Понимаю, – снова взял слово Хайс. – Гм... дело осложняется. А что вы хотите от Элеаны?
– Правды! – Коннорс прикурил сигарету и предложил первую затяжку Элеане. – Мой адвокат объяснил, что если Элеана письменно подтвердит то, что на самом деле произошло в Мексике – в Мехико и в Урапане, то как он считает, наш судья не санкционирует мою выдачу мексиканской полиции.