— Это мистер Фолл,— сказал портье.
Двое мужчин неловко переглянулись. Затем маленький торопливо проговорил;
— Извините, сэр. Боюсь, что мы ошиблись. Вероятно, мы знали другого джентльмена по имени Фолл.
Быстро, как солдаты на параде, они повернулись и отмаршировали из отеля.
Грегори Фолл пошел за ними. «Черт бы их побрал,— думал он,— все это подозрительно». Они категорически отрицали свое знакомство с ним и не захотели даже разговаривать. Без того чтобы завязать драку, вряд ли ему удастся заставить их сказать правду. А драка — это как раз то, чего ему больше всего сейчас не хочется. Подальше от драки. Он видел, как они прошли через ресторан, расположенный на террасе, и спустились к пляжу. Может быть, это контрабандисты бриллиантами? Надо будет все выяснить.
Фрейтаг своей огромной ручищей схватил Ле Плана, ведя его по ресторану, а затем по деревянным ступенькам, спускающимся на пляж.
— Как нехорошо получилось,— сказал Фрейтаг — Кто он?
— Американский фотограф. Она здесь с ним.
— Кто? Невеста?
— Да.
— А дело оказывается еще более сложным. Я думал, что только вы ее соучастник, а теперь выясняется, что вас трое.
— Нет! Вы понимаете... Вы должны понять, что я здесь совершенно ни при чем,— жалобно лепетал Ле План, сознавая, что он, как попугай, повторял слова Кохилла и Кеннера.
— А уж это я сам решу,— заявил Фрейтаг,— для этого я сюда и приехал.
Ле План, стараясь шагать в ногу с этим огромным человеком, заискивающе заглядывал ему в лицо. Но вскоре он понял, что идет со стороны парализованной части лица Фрейтага. По опустившемуся уголку рта и по остекленевшему, уставившемуся в одну точку глазу трудно было прочитать мысли Фрейтага.
— Вы очень нервничаете сегодня все утро, Морис,— сказал Фрейтаг.— Я все время слежу за вами. Я летел вместе с вами на одном самолете от Парижа до Пальмы. Я сидел сзади вас.
— Но я могу объяснить...
— Надеюсь на это. Я потребую от вас некоторых объяснений. Особенно относительно того, что вы делали с тех пор, как прибыли на этот остров. В аэропорту вас встретил друг этой женщины. Потом вы один поехали сюда, чтобы присоединиться к ней.
— Нет, нет, вы ошибаетесь. Я совсем не собирался присоединяться к ней...
— Идемте сюда,— приказал Фрейтаг. В их ботинки забился песок, когда они проходили по песчаному пляжу между рядами загорающих. Рука Фрейтага направила Ле Плана в сторону покрытых травой дюн.
— Все было не так, как вы думаете,— начал снова Ле План.— Началось с того, что невеста не доставила посылку. Она взяла ее, но вместо того чтобы доставить в место назначения, привезла сюда.
— Ив этом случае вашей обязанностью было немедленно поставить в известность организацию.
— Да, но... Понимаете, я думал, что мне удастся вернуть посылку, если я буду действовать быстро. Невеста .совсем не собиралась похищать ее. Она привезла сверток сюда, потому что не знала, каким образом связаться со мной.
— Вот, идите сюда.
Дюны были очень горячие, а песок затруднял движение. Покрытые скудной растительностью бугры становились все более высокими, вдвое выше человеческого роста. Фрейтаг стремительно двигался вперед. Все меньше и меньше встречалось людей. Наконец в раскаленной тишине, окруженные холмами мягкого песка, они подошли к глубокой впадине. Фрейтаг сел на дно этой впадины,вытянул ноги и повернул к Ле Плану парализованную часть лица.
Ле План уже больше не потел. Он высох от ужаса. Захватив горсть раскаленного песка, он медленно выпускал его сквозь растопыренные пальцы. У Ле Плана никогда не было револьвера. Но сейчас он впервые в жизни пожалел об этом. «Если бы у меня было оружие, я бы его сейчас убил. Я бы всадил ему пулю в голову. Ведь это Фрейтаг. Тот самый Фрейтаг, который убил Шредера, когда тот сообщил все полиции. Он убил курьера в Роттердаме, Додэ говорил мне об этом. И почему мы пришли сюда? В этих песчаных дюнах — как в пустыне. Никто не придет сюда, если я закричу. Он мне не верит».
— Значит, вы приехали сюда, чтобы забрать посылку,— сказал Фрейтаг.— Вы приехали один, ни с кем не посоветовавшись, и вы хотели заставить эту девушку вернуть вам посылку. Так?
— Да.
— После этого вы собирались вернуться в Париж и найти другого курьера? А организации вы бы только сообщили, что произошла маленькая задержка в отправлении. Так?
— Да, да, именно так я и хотел сделать. Я знаю, что это не разрешается, но мне было стыдно... мой выбор оказался неудачным... я надеялся предотвратить дальнейшие неприятности.
Профиль Фрейтага не дрогнул. Неподвижный глаз смотрел, не моргая, в горячее голубое небо, искривленный гримасой рот выражал недоверие. Ле План вспомнил гороскоп: может быть, наступил момент действовать быстро? Он прикинул на глаз силы врага. Да, это очень сильный, мощный человек. Бывший офицер CС, отлично изучивший все приемы рукопашной борьбы. Кроме того, у Фрейтага, вероятно, есть револьвер. Ле План робко взглянул на его двубортный серый пиджак. Револьвер спрятан там? Или, может быть, это нож? В таком тихом месте лучше действовать ножом.
— В этом деле имеет значение только сам товар,— сказал Фрейтаг.— Только товар. Вы нарушили правила. Я буду говорить прямо, Морис: если мы не найдем товар, вся ответственность ляжет на вас.
— Да, да, конечно. Но я хочу доказать вам, что я ни в чем не виноват. Я вовсе не хотел украсть посылку. Наоборот!
Фрейтаг повернул лицо, и на мгновение Морис Ле План увидел слабое подобие смеха в непаралвзованном глазу Гельмута.
Ну что ж, Морис, испытайте судьбу. Я дам вам этот шанс.
— Я сделал то, что считал лучшим. Вы должны мне поверить.
— Хорошо. Я читал ваш предварительный доклад относительно этой отправки. Человек, который встретил вас, Кохилл,— это он рекомендовал невесту?
— Да. Он и раньше работал на нас. Его предложения всегда оказывались вполне удовлетворительными.
Но он именно тот человек, который стоит за всем этим делом с кражей. Поэтому нет никаких сомнений, что на сей раз они украли посылку.
«Откуда он все это знает? — подумал Ле План.— И вообще, что известно этой уродине?»
— Да,— произнес Ле План вслух.— Пожалуй, они ее украли.
— А теперь расскажите мне все. Все, Морис. Ради себя самого, я рекомендую вам говорить только правду.
Ле План нагнулся, уставившись взглядом в горячий песок. Он рассказал все. Наступил момент говорить только правду. Правда — его единственная надежда. Когда он закончил рассказ, парализованное лицо кивнуло, как бы в подтверждение того, что слова Ле Плана его убедили.
— Сначала мы все узнаем относительно того американца, который приехал сюда с миссис Кеннер. Меня он очень беспокоит.
— Это фотограф одного из американских журналов,—> сказал Ле План.— Абсолютно посторонний человек.
— Или агент Казначейства Соединенных Штатов.
«Будь осторожен в выборе друзей”. Боже мой, я об этом и не подумал! — мелькнуло в голове Ле Плана.— „Агент Казначейства”». Он взглянул на неподвижное лицо своего визави с большим уважением. Тот встал и начал отряхивать песок с пиджака.
— А теперь давайте вернемся в отель,— сказал Фрейтаг,— нам нужно кое-что сделать. Предупреждаю вас, Морис: не пытайтесь убежать, потому что мы все равно вас найдем.
— О, конечно, я знаю. Я и не собирался...
— Очень хорошо. Ну, Морис, сегодня утром вам повезло. Я вам поверил. Но смотрите, не делайте ничего, что могло бы поколебать мое к вам доверие.
Они возвращались по горячим песчаным дюнам. Ле План шел быстрой походкой человека, только что услышавшего об отсрочке смертного приговора. Они прошли мимо покрытых полосатой — голубой с белым — материей купальных кабин и мимо маленькой палатки, где гости отеля в купальных костюмах пили аперитивы. Почерневший от солнца старик-испанец шнырял между столиками, предлагая туристам только что пойманную рыбу. В нескольких ярдах от палатки сыновья старика чинили морской велосипед, который они давали напрокат иностранцам.
Дойдя до навеса палатки, Фрейтаг остановился и повернул свое изуродованное лицо в сторону отеля, наверх. Ле План, моргая от яркого солнца, посмотрел туда же.