– Так. Погодите. То есть с результатами скрининга все в порядке? С ребенком все хорошо? – уточняю, пряча под столом руки. Я, конечно, актриса, но некоторые процессы в организме не зависят от моих актерских талантов. Тремор рук – в их числе.
– Результаты скрининга? Да-да. Наверное. Случись какая-то патология, вам бы непременно сообщили. Но ведь я не об этом. – Сергей Борисович проходится платком по лбу и косится куда-то в сторону. – Вы поняли, что я пытаюсь до вас донести?
– Да. Конечно, поняла. Так с малышом все в порядке? – ловлю себя на том, что как попугай повторяю одно и то же, но ничего не могу с собой поделать. На глаза помимо моей воли накатываются слезы. Приехали. Еще немного, и я заплачу…
– За исключением того, что он зачат не от того донора, которого вы выбрали! – в некотором, как мне показалось, отчаянии кричит главврач. И мне бы задуматься, что ж его, бедного, так разобрало, но мне вообще не до этого. Я растекаюсь по стулу от ненормального, превращающего кости в желе облегчения.
– Очень неприятная ситуация, – наконец, замечаю я.
– Еще какая. – Сергей Борисович снова трет лоб платком.
– Но, что уж теперь? Сделанного не исправить. А значит, не стоит и волноваться, – я так счастлива, что с моим малышом все в порядке, что готова закрыть глаза даже на такие, в общем-то, чудовищные косяки. – Только… – тру лоб. – Я, наверное, должна ознакомиться с анкетой донора. Ну, мало ли… Чтобы понимать, что собой представляет этот… этот… человек.
– Скажу вам больше. У вас есть уникальный шанс познакомиться с ним лично, – раздается из угла насмешливый низкий голос.
Глава 3
Георгий
В Сергее, мать его, Борисовиче явно умер великий конферансье. Он напрочь отказался сообщать мне хоть что-нибудь о матери моего сына, до того как она появится. Не самое умное решение, надо заметить. Я и так на грани взрыва. Казалось бы, зачем меня подогревать? Но, наверное, он видит в этом какой-то смысл, который от меня пока ускользает. Усилием воли беру себя в руки и в ожидании нового акта драмы демонстративно усаживаюсь на один из стульев, выстроенных в ряд вдоль стены. Сергей Борисыч косится на кнопку вызова охраны. Думает, та его спасет при случае? Это, конечно, вряд ли, но да ладно. Не буду же я его разубеждать.
В ожидании матери своего сына (я решил пока именовать ее так) утыкаюсь в телефон. Девушка не спешит, а у меня полно работы. Происходящее так не кстати, что мне приходится здорово перекроить свой график. Отменить сразу несколько важных встреч и перенести совещание.
Дверь щелкает. Я моментально вскидываюсь. И снова застываю, открыв, как идиот, рот.
Первая мысль – она вовсе не страшная. Мать моего ребенка. Пока непонятно, были ли в ее роду шизофреники, но то, что она не безмозглая курица – очевидно. А еще, если судить по тому, сколько раз она уточнила, все ли в порядке с нашим сыном, мамаша из нее выйдет заботливая и ответственная. Может быть, чересчур. Придется с ней поговорить на эту тему. Не дело это – душить дите заботой. Я сколько с Лизой боролся на этот счет?
Надо же! Поверить не могу. Даная… Хочется сказать «Ну, Гор! Ну, везучий же ты сукин сын», но почему-то я не уверен, что это – действительно гребаное везение.
Даная сидит отвернутой от меня, и даже спина у нее красивая. Только напряженная слишком. Пальцы зудят – так хочется немного ее размять, чтобы она, наконец, расслабилась. Ловлю себя на этой мысли и осекаюсь. Черте что! Да, она, безусловно, красавица, кто ж спорит? А еще Даная, если верить Максу, большой талант и весьма востребованная актриса. С такой наверняка будет гораздо сложнее договориться, чем с обычной бабой. Ведь красивые, да к тому же успешные женщины, как правило, капризны, непостоянны и самовлюбленны. К тому же у нее наверняка есть мужик. Который пребывает в полной уверенности, что вот-вот станет счастливым папашей. А тут – я. И ведь я не подвинусь. Ситуа-а-ация, мать его. Закачаешься. До сих пор не верю, что это происходит со мной.
Пока я размышляю, как докатился до такой жизни, из разговора Данаи с доктором становится очевидно, что ребенка она собиралась зачать от донора. С одной стороны, это все упрощает. Кажется, Даная не слишком-то и расстроилась от новостей. Похоже, что во вновь открывшихся обстоятельствах ее волнуют разве что анкетные данные парня, кончившего в баночку. Это и неудивительно, она ж еще не знает, кто этим парнем стал. Неожиданно мне становится ужасно весело. Лучшего случая вступить в разговор у меня совершенно точно не будет.