– Рихард, – застонала, кусая губы.
Повела бёдрами, приподнялась и опять опустилась. Услышала его глухое довольное рычание. Вверх и вниз.
– Да… да… – вбирала его в себя, вначале медленно, привыкая, наслаждаясь им.
Он накрыл ладонью мою грудь, сдавил, второй – коленку. Пальцы его прошлись по соску. Грудь была такой чувствительной, что я всхлипнула. Прильнула сильнее. Он сдавил, погладил, опять сдавил. Подхватил под ягодицами обеими руками и стал помогать мне двигаться. Быстрее, ещё немного быстрее…
Я постанывала в такт движениям, чувствовала, как он растягивает меня, чувствовала его мощь и готова была раствориться в нём. Насаживаясь, раздвинула ноги шире, позволяя ему входить до упора.
– У меня чувство, – выдохнула горячо, – что я сверху, а главный всё равно ты.
Склонилась и жадно поцеловала, гладя его покрытое щетиной лицо, его тёмные скулы.
– Не знаешь, почему?
– Потому что я всегда главный.
– Сукин сын, – снова прикусила губу. Потихоньку, а потом сильнее, почти до крови. Тут же лизнула и поцеловала. – Ты сволочь, Ард. Всегда был сволочью, но…
– Кристина…
– Я всегда любила тебя, – поцелуй. И опять зубами, чтобы тронуть языком. – И сейчас.
Он схватил мои волосы. Намотал на руку. Дёрнул назад.
Я облизнула губы. Тяжело дышала, глядя на него, чувствуя его внутри. Наполненная им, больная им и навсегда благословлённая любовью к нему. Или проклятая этой любовью – я уже не знала сама.
Рихард пропустил мои волосы сквозь пальцы. Ничего не сказал, только провёл по шее, по пульсирующей венке, обрисовал ключицы, дотронулся до подвески.
– Рихард…
– Ты можешь помолчать? – прижал пальцы к моему рту.
Я сразу же накрыла их своими. Поцеловала и шепнула:
– Могу. Но не хочу. Я и так слишком долго молчала. Больше не хочу.
Поцеловала ещё раз: безымянный, указательный.
– Не хочу больше молчать.
Он наклонил меня к себе. Теперь уже сам завладел моими губами, проник языком в рот. Сладкий, глубокий поцелуй. Влажные, сладкие звуки и смешанное воедино дыхание.
Уже обеими руками он погладил по бёдрам. Приподнял и насадил. Ещё и ещё раз. Я запрокинула голову и, упираясь ему в живот, начала раскачиваться на нём. Секунды таяли. Я слышала собственные стоны, слышала, как шумно дышит Рихард, и дрожала от абсолютного наслаждения.
– Кристина, – он приподнял бёдра, вошёл в меня так глубоко, что я вскрикнула. Закусила губу, поджала пальцы ног. – Крис…
– Рихард…
Он ударился в меня ещё несколько раз, прокатившаяся по его мощному телу дрожь передалась мне, голова закружилась сильнее.
– Рихард! – в момент, когда он, пульсируя, стал выплёскиваться в меня, я просто потерялась. Живот свело чувственным спазмом, напряжение натянуло каждый мой нерв, каждую мышцу. Я задрожала вместе с Ардом. Упала ему на грудь.
– Рихард, – тяжело дыша, касаясь его влажной, солоноватой от испарины кожи губами. – Я… я люблю тебя, – то ли шёпотом, то ли криком. – Рихард…
Я больше не хотела молчать. Не хотела.
Он положил ладонь мне на поясницу, и я громко всхлипнула. Подтянулась вверх и уткнулась ему в шею. Губами к венке, по ней.
– Люб-лю, – точно шёпотом, по слогам. – Люб-лю.
Глава 7
Кристина
– Будешь ещё? – я вернулась к столу с новой порцией только что приготовленных блинчиков.
Ард обмокнул тот, что лежал у него на тарелке в сметану, потом в сахарный песок. Не дожидаясь ответа, я положила ему ещё несколько, и сама наконец села за стол.
С нашего разговора прошло четыре дня. Вчера, когда Рихард вышел из спальни, не взяв телефон, я едва смогла перебороть желание пролистать последние звонки. Несколько минут сидела и смотрела на тёмный дисплей, потом всё же переборола себя. К чему это? Если он продолжает встречаться с Олесей, изменить этого я не смогу. Если нет… Мне хотелось верить, что нет.
– Заседание перенесено на три недели, – сказал Рихард, прикончив ещё пару блинов.
Я кивнула. Сжала лежащие на коленках руки в кулаки.
Мирослава была на улице вместе с Майей, Яков уехал с самого утра. Ард тоже куда-то собирался. Куда, спрашивать я уже не пыталась.
– Как думаешь, – начала было, но меня перебил зазвонивший телефон.
– Извини, – бросил Ард и, нахмурившись, поднялся. – Да, – коротко, приняв вызов.
Стоило ему выслушать говорившего, он выругался так, что я забыла про то, что собиралась завтракать.
Сердце оборвалось. Я видела, как потемнело лицо Арда, как заходили желваки на его скулах. Вена на шее вздулась, глаза превратились в угли.