– Папа сказал, чтобы я никуда не уходила, – она показала мне картонную обёртку от маленькой шоколадки. – Ещё он сказал, чтобы я всю не ела. Но я съела. Мам, папа будет ругаться?
– Нет, – забрала у неё картонку. Голос сипел. Рихард стоял позади меня, и я кожей ощущала его напряжение. – Что тебе ещё сказал папа?
– Что ты заберёшь меня, – она поболтала в воздухе ногами.
Её распущенные волосы лежали на плечах, подол скрывал коленки. Обидеть её было так легко! Так легко причинить ей боль. Сама не заметила, как сжала её ручонку. Алиса вскинула голову. Я отрицательно кивнула, не желая пугать её. Почувствовала ладонь на своём плече и обернулась к Рихарду с немым вопросом.
– Это тебе отец подарил? – кивком показал он на тигра.
Алиса подтвердила. Внезапно она нахмурилась. Слезла со скамейки, едва не свалив на землю рюкзак. Коснулась лапы тигра и повернулась ко мне.
– Мам, а почему мы с папой больше никогда не увидимся?
– Это он тебе так сказал?
– Да. А ещё сказал, что сегодня это так… Мы не виделись. Что его больше нет, а ко мне он пришёл, чтобы сделать очень важное дело, которое не успел. Он был такой странный…
Слова из неё так и сыпались. Я ещё не отошла от выворачивавшего мне почти два часа душу страха, и теперь с трудом улавливала суть. Важные дела? Что ещё за дела?
Рихард вытащил что-то из-под плюшевой задницы тигра. Папка. Это была тонкая папка в чёрной обложке с тиснёными завязками.
Я снова ощутила присутствие бывшего мужа. Смотрела, как Ард развязывает ленту, как болтаются кончики, и вспоминала добротную мебель в доме, оформленный в классическом стиле кабинет. Страха не осталось – вместо него появилось ощущение разрозненности. Меня словно разобрали на части: мою память, способность воспринимать пространство.
К своему ужасу я поняла, что испытываю смутное чувство радости от того, что Дмитрий жив. Это не было радостью в привычном её понимании. Скорее… Я больше не чувствовала себя виноватой. За то, что так и не смогла полюбить его. За то, что даже не пыталась. За то, что дала ему заведомо обречённую надежду, пусть даже сделала это неосознанно.
С недовольным видом Рихард протянул мне небольшой конверт. Никаких опознавательных знаков, только единственный. Даже не слово – буква.
– Мам, я пить хочу, – дёрнула меня за руку Алиса, как только я собиралась открыть его.
– Папа разве… – хотела спросить, не заходили ли они с Димой куда-нибудь, но замолчала.
Перемешанные внутри чувства мешали. Я должна сделать всё, чтобы Алиса забыла. И о Дмитрии, и об этом дне. Для неё это просто приключение. То, о котором она будет вспоминать без привязки к датам. Дмитрий мёртв. Для всех он умер несколько дней назад, для меня – сегодня. Для Алисы… Для Алисы он так и останется отцом хотя бы потому, что был им пять лет. Последовательность событий для неё не важна. Дмитрий умер, вот и всё.
– Мы с папой ели пирожные.
– Пирожные? – повторила я за ней, запоздало удивившись.
Он никогда не ел пирожные. Только один раз. Ещё до нашей свадьбы. Тогда, когда мы ещё умели улыбаться друг другу.
– Ага. Я ела такое… в корзинке с клубникой, а он… – она вдалась в описания. Я слушала и не слушала её. Наблюдала за Ардом. Он хмурился, перелистывая бумаги.
– Что там?
– Подожди, – бросил он.
Я опять принялась за конверт, но Алиса настырно потянула меня.
– Мама, ну пойдём, – теперь она начала приплясывать.
– Ты что, в туалет хочешь?
Дочь кивнула.
– Пить, писать… Что ещё ты хочешь? – поднялась, взяв её рюкзак. – Ты идёшь? – Арду.
– Да, – он с гневом закрыл папку. Я повела дочь к дому, но она упёрлась.
– Что ещё?
– Тигр! – с возмущением показала она на игрушку.
Я думала, Рихард заберёт его, но он даже не подумал. Многозначительно глянула на Арда. Точная копия Алисы. Они и злились одинаково. С нескрываемым нежеланием он вернулся и забрал тигра.
– У тебя игрушек мало? – обратился к Алисе.
В отличие от дочери, я всё понимала. Пришикнула на него и показала на подъезд. Проходя мимо Рихарда в раскрытую передо мной дверь, процедила:
– Это просто игрушка, Ард. Всё. Дмитрий мёртв, – подчеркнула последнее слово. – Его больше нет в нашей жизни.
– Не совсем, – он зашёл следом.
Я остановилась в непонимании, но Ард ничего не сказал. Пошёл вверх по ступеням. Я смотрела, как болтается тигриный хвост, почти касаясь бетона. Что значит «не совсем»?!.