Вслед за ним, топая, влетела Алиса.
– Чем воняет?! – громко спросила она.
Ещё через мгновение за ними влетел рыжий котёнок. Свесил огромную голову, принюхался и громко мяукнул.
– Прошлым, – посмотрела на него, на дочь и остановила взгляд на Арде.
Он нахмурил брови. Бумага продолжала тлеть. Пепел осыпался, покрывая серым минувшие разочарования. Я потянулась и, приблизившись к Арду, положила ладони ему на грудь. Закрыла глаза и потёрлась носом о его рубашку. Посмотрела снизу-вверх.
– Дым прошлого, Рихард. Скоро рассеется.
Он нахмурился ещё сильнее. Я качнула головой.
– Я же говорила тебе, что он – прошлое. Настоящее – ты. Вечное настоящее. Каждый миг настоящего.
– А я? – подала голос Алиса.
Я засмеялась. Ард подхватил её, поднял так, что она оказалась выше меня.
– Что ты? Ты – наша Лисичка, – взгляд на Арда, улыбка. – Богатая, между прочим, Лисичка.
Энергии в Алисе было столько, что порой это вызывало у меня недоумение. Раньше, когда мы выбирались в парк с детским городком, она могла играть с ребятами по несколько часов подряд, а потом ещё носиться дома. Укладывая её, я думала, что на следующий день она не встанет. Но нет. На следующий день она была готова к новым свершениям с ничуть не меньшим энтузиазмом.
Глядя, как она возится на паласе с котёнком. Я в который раз диву давалась. Вначале прогулка с Димой, потом часовая беготня по квартире с криками и топотом. И это при всём том, что в саду она сегодня не спала.
– Р-р-р, – встав на коленки, дочь опёрлась на локти и поползла к начавшему сдавать позиции Баклану. Дурацкое имя, но что ещё можно было ожидать от Рихарда?
Я была не в настроении возносить его заслуги. Даже мысли звучали с саркастическим оттенком.
– Алис, оставь его в покое, – вступилась я за бедного кота. – Он выдохся. Ему спать пора. Тебе, между прочим, тоже.
Почувствовав защиту, Баклан потёрся о мои ноги. Алиса так и осталась стоять с поднятым кверху задом посреди комнаты. Котёнка её попытки изобразить четвероногую не впечатлили. Запрыгнув на постель, он примял лапками плед и плюхнулся на бок. Дочь подобрала под себя ноги.
– Пойдём, – подала я ей раскрытую ладонь и помогла встать.
Она зевнула. Только минуту назад энергия била из неё фонтаном, а теперь резко кончилась, хотя сонной Алиса всё ещё не выглядела.
– А потом можно будет ещё поиграть? – она покорно пошла за мной.
– Потом. Когда и ты, и твой друг отдохнёте.
– А где дядя Ард?
Вытянув шею, Алиса заглянула в кухню. Обернулась и попыталась рассмотреть, что делается в нашей с ней комнате. Вывернулась она при этом так, что чуть не врезалась в угол. Я одёрнула её и подтолкнула к ванной.
Рихард упорно меня не замечал. Последние полчаса он упрямо делал вид, что смертельно занят. Может быть, он и был занят, но не до такой степени, чтобы нарычать на меня сквозь зубы, когда я позвала его пить чай. Всё пошло не так, как того хотел он. Это было ему не по нраву. Привыкший устанавливать правила, здесь он вынужден был принять то, что есть.
Помогая дочери раздеться, я снова и снова думала, правильно ли поступаю. И понимала – правильно.
Но для злости у Арда была ещё одна причина. Письмо. Я так и не сказала Рихарду, что в нём было. Да и говорить-то было нечего. Вода закружила пепел, когда я сполоснула миску и смыла его. Вместе с пеплом исчезло чувство вины. Осталось только лёгкое сожаление о том, что когда-то я оказалась слишком глупой для того, чтобы поговорить с Ардом. Но тогда я была совсем девчонкой. Если кто и имел право судить меня за глупость, так это я сама. Разве что ещё Дима. Но его больше нет. Ни для меня, ни для кого-либо ещё.
– Дядя Ард опять уедет? – когда я зашла с Алисой в кабинку и закрыла дверцу, задрала дочь голову.
– Нет, – включила воду.
Дочь поёжилась, хоть вода и была тёплой.
Я положила душ на дно. Присела перед Алисой.
– Посмотри на меня, – попросила её тихо. Она повернулась. Уже не такая резвая и внимательная, как час назад. Устала.
– Рихард не уедет, Алиса. Он будет теперь с нами. И ты… если когда-нибудь ты захочешь назвать его папой, не бойся. Ладно?
Она кивнула. Очень серьёзно. То ли усталость накрыла её так сильно и резко, то ли что ещё, про Диму она ничего не сказала. Послушная, притихшая смирно стояла, пока я вспенивала пахнущий клубничной жвачкой гель для душа, пока смывала пену с её плеч. Закончив, я завернула её в огромное полотенце. Она потёрла сонные глаза кулаками и пролепетала, что хочет ещё поиграть с котиком.
– Поиграешь, – промокнула волнистые волосы. – И с котиком, и с тигрёнком, и с зайкой. Только немножко поспишь вначале. Они тоже поспят. А потом поиграете.