Камаль наблюдает за мной исподлобья. Он явно не в восторге возиться со мной в ближайшие дни. Я уверена, что он в курсе всех планов моего мужа. Интересно, ему меня жалко или он просто не в настроении?
Не говоря ни слова, закрываю дверь перед самым носом верного слуги. Остаётся только надеяться, что ему не хватит наглости проследовать за мной в номер. Слёзы разочарования сами катятся по щекам, стекая по шее и утопая в ложбинке между грудей. Мне бы радоваться, что выбралась из оков властного и жестокого тирана, хотя бы на время. Вот только на душе всё равно как то погано и мерзко.
Еще вчера он занимался со мной любовью, брал не щадя, требовал полного подчинения его горячему и сильному телу. Вполне возможно, что сегодня на моём месте будет его любовница или будущая жена. Пытаюсь прогнать от себя эти ненавистные мысли, но они без спроса лезут, прокручиваясь в моей голове яркими пошлыми картинками.
Почему снова позволила сделать это с собой? Как могла так низко пасть, что по своей воле отдалась, закрыв глаза на его измены.
Этого больше не должно повториться. Никогда. Темир больше не будет ко мне прикасаться после других женщин. Я с этим никогда не смирюсь. К н и г о е д . н е т
Я должна вернуться к своей прежней жизни, чего бы мне это не стоило.
Открываю кран и сливаю воду. Умываюсь ледяной водой и выхожу из номера.
Как я и ожидала, в вестибюле меня поджидает верный Камаль, который поднимается с кресла как только замечает меня.
— Отвези меня к отцу. — без намёка на вежливость даю понять, что возражений не будет.
— В офис или домой? — Дежурным тоном спрашивает, не собираясь вступать в спор.
— Домой. Если его не будет, подожду там.
Оказавшись в родном районе, моё настроение немного улучшается. Знакомые места действуют как бальзам на душу, и я ловлю себя на мысли, что впервые за долгое время искренне улыбаюсь, позволяя себе расслабиться.
Ключей у меня нет, поэтому звоню охране, которая через пару секунд открывает ворота.
Семён, забив на субординацию, вылетает и сгребает меня в охапку своими здоровенными ручищами, вызывая убийственное выражение лица Камаля, который уже тянется за оружием.
— Не смей! — Иду на опережение и бросаю в его сторону суровый взгляд. — Семён мой телохранитель и уж точно никогда не навредит мне.
— Бывший, Аяна. — делает короткое замечание. — Помнится, в последнюю нашу встречу, он не смог тебя защитить…
— Аяна Сергеевна, можно я ему мозги вышибу, — подрывается Сёма. Огромными усилиями мне удаётся сдержать эту здоровенную махину.
— Перестаньте! — Кричу, вставая между ними. — Как два петуха, ей-богу. Давайте уже пройдём в дом!
— Вы проходите, а этот, — машет рукой в сторону Камаля, — пусть останется. Я не могу его пропустить без распоряжения Сергея Игоревича.
— Он со мной, Семён. Всё в порядке.
Смерив Камаля презрительным взглядом, мой бывший телохранитель все же пропускает его в дом.
Перешагнув порог, сразу же замечаю обслуживающий персонал, который как по струнке выстроился в гостиной. Такого тёплого приёма я никак не могла ожидать. На глаза наворачиваются слёзы, когда наш повар, всхлипывая рассматривает мою фигуру. Сколько себя помню, тетя Маша всегда пыталась меня накормить, переживая, что я слишком худенькая и даже тощая.
Обняв всех по очереди, я поспешила в свою комнату, мысленно благодаря своего надзирателя, что он не последовал за мной.
Переступив порог, первым делом подумала, что ошиблась дверью.
Моя комната больше не моя, — пронеслось в моей голове… Вместо пастельно-бежевых тонов, на стенах красовались ярко-голубые обои, с белыми медведями. Все шкафы пусты. В них не осталось ни одной моей вещи. Столик с косметикой исчез. Его благополучно заменил пеленальный комод.
Горький нервный смешок вырывается из моей груди, когда до меня доходит весь смысл происходящего. Меня здесь никто не ждал… С моего отъезда и месяца не прошло, а меня уже выселили. Неужели отец не допускал мысли, что я когда-нибудь вернусь домой?
— Я надеюсь ты не против, дочь? — Слышу за спиной до боли знакомый голос. Желание бросится на шею такое же сильное, как и плюнуть в лицо человеку, который с такой лёгкостью избавился от меня.
— Что это значит, пап? — Обвожу рукой уже чужую комнату. Повернуться к нему по-прежнему не решаюсь. Боюсь столкнуться с безразличием.
— Ты вышла замуж и теперь живешь в другой стране, — оправдывается отец. — Я подумал, что эта комната как нельзя лучше подойдёт для твоего брата, который скоро появится у нас с Виолой.
— Тебе напомнить при каких обстоятельствах я вышла замуж? — Поворачиваюсь к нему и смотрю прямо в глаза. Не выдержав пристального осуждающего взгляда, отец отворачивается, и смотрит куда-то в стену.
— Что теперь об этом говорить? Ты замужем за одним из самых влиятельных людей в Турции. Живешь в достатке и ни в чем не нуждаешься. Как говорится «всё, что ни делается, — все к лучшему».
— Пап, я хочу развестись. Ты должен мне помочь. Ты обещал!
— Он тебя обижает? Поднимает руку? — Тревожным голосом спрашивает. Ну наконец-то, хоть какие-то эмоции появляются на его лице.
— А надо чтобы поднимал? — Горькая ухмылка появляется на моих губах. — Он мне изменяет, пап! У него любовница и скоро будет вторая жена.
— Значит сделай так, чтобы не было ни любовницы, ни второй жены. Мне что ли учить тебя подобным вещам? Ты красивая молодая женщина, а мужа удержать не можешь…
Не верю, что всё это слышу от родного отца… Этот человек на протяжении всей моей жизни оберегал меня и воспитывал как принцессу. Единственная дочь — его гордость и опора в будущем. Что же изменилось? Когда он успел стать таким?
— Я всё равно разведусь — нравится тебе это или нет. — с обидой и горечью ставлю его в известность.
— Это твоя благодарность за всё, что я для тебя сделал? — Каждое слово как нож в сердце. — Ты же знаешь, что он всё заберёт — пустит нас по миру!
— Не нас, а тебя. У меня в этом доме, как я заметила, ничего не осталось…
— Меня не жаль — пожалей брата, который еще не родился, — с угрозой рычит на меня. Раньше отец никогда не позволял себе так со мной разговаривать.
— Значит, не поможешь? — Предпринимаю последнюю попытку достучаться до него.
— Послушай совет взрослого, повидавшего жизнь человека: выбрось эту дурь из своей головы и возвращайся к мужу!
Молча обхожу отца, который по-прежнему стоит в дверях и иду на выход.
— Аяна! — Окликает меня, когда я уже спускаюсь по лестнице. — Несмотря ни на что, тебе всегда рады в этом доме…
— Ага…., я заметила…
Сбегаю по лестнице быстрее, чтобы не успеть разрыдаться. По дороге натыкаюсь на Семёна, которому всё же удается разглядеть пару слезинок на моём лице.
— Что случилось, Аян? — С тревогой рассматривает моё покрасневшее лицо. Из всех близких людей, которых я считала родными, только он, мой верный и добрый телохранитель, остался мне преданным несмотря ни на что. Недаром он прошел со мной огонь и воду… — Я могу тебе помочь? Скажи, кого пристрелить?
— Меня, Семён! Меня пристрели! Я так устала…
Глава 30
Аяна
Проведя бессонную ночь в роскошном номере, который так заботливо предоставил мне мой предусмотрительный муж, я поняла, что нахожусь в безвыходном положении. Помощь отца — была моей последней надеждой, которая вчера разлетелась в пух и прах. Его слабые попытки пробить на жалость, прикрываясь еще неродившимся ребёнком, меня не тронули. Может быть я поступаю эгоистично, но меня сейчас куда больше волнует моя собственная жизнь.
Ещё совсем недавно, я мечтала поскорее вернуться к прежней жизни, жить в доме где прошли мои лучшие годы, где меня любят и балуют. Сейчас же, окунувшись в глубокое разочарование, я мечтаю убраться отсюда подальше. Меня здесь больше ничего не держит…
В голове не единожды прокручивался ещё один план, который я оставляла на совсем уж крайний случай. Видимо сейчас он настал.