А вот руки даже не тряслись. Она никуда не врезалась по пути. Даже припарковалась идеально ровно, «мордой» бронированного авто к высокой ограде.
Тонированные стекла автомобиля создавали иллюзию уединения. И Свете так было легче, думать, что никто ее сейчас не видит.
Кроме Демида.
Ее трясло, а Ирбис велел выходить их машины.
И вот здесь нервы Тахирову подвели.
– Я и здесь подожду, – говорила Света, – Демид, я устала. Хочу домой. Родители меня ждут. Я по ним соскучилась. И вообще… Ты что делаешь?!
Света не верила глазам. Уже и не замечала, как ее потряхивает. Потому что в соседнем кресле сидел будто другой человек.
И смотрел на нее странным диким взглядом. Отрешенным. Неконтролируемым.
А Света немного испугалась.
– Ирбис! Ты что…, – Света едва успела задать свой вопрос, а мужчина уже властно прижимал ее к себе. Горячее, обжигавшее огнем тело оказалось невероятно близко.
И горячие губы прижались к ней.
Света искренне считала, что Демид просто ошибся, что виной вспышки безумия минувшая стычка с … как его? Виталик? Вот с ним, да.
И было любопытно. До смерти захотелось проверить, что именно Света испытает во время поцелуя. Ведь все это время Тахирова могла только мечтать и фантазировать.
Реальность оказалась куда заманчивее и красивее вымышленного мира. Там, как представляла Света, у нее подгибались колени, и она падала в обморок от поцелуя Ирбиса.
А здесь, в реальности, Света ощутила, как по венам струится жидкая раскаленная лава.
Так не бывает. Просто не может быть! Не в реальной жизни, точно.
Поцелуй, жаркий, стремительный, уводил Свету совершенно в другой мир. Там, где не было глупых мыслей. Не было никого, кроме нее самой и Демида Ирбиса.
Света не понимала, с какой силой сжимаются ее пальцы на мужском затылке. Не чувствовала, как оказалась прижатой к крепкому телу. Практически оседлала бедра Ирбиса.
Не слышала свои стоны, которые терялись в гортанном мужском приглушенном рычании.
Все происходило слишком стремительно. Света не успевала фиксировать ни свои действия, ни движения Демида.
На задворках сознания кольнуло мыслью, что странный треск – это плохо. Чья-то одежда рвалась по швам. Ее шорты? Топ? Майка Демида?
Все стало неважным. Будто тело Светы утонуло во время цунами. А сил у девушки не осталось, чтобы хотя бы притормозить это безумие. Не говоря уже о том, чтобы предотвратить его!
Тахирова всего на миг вынырнула из охватившего ее безумия. Ярко-голубые глаза, которые она так обожала раньше, смотрели прямо на нее. Были невероятно близко. Разъедали ее душу.
– Свет мой!
Света не видела, как шевелились губы Демида. Наверняка, скорее всего, ей просто почудились эти слова. Не может ведь Ирбис говорить ей такое! Это все побочка после встречи с врагами Демида. Адреналин. Вот и все.
А вот тело юной девушки тянулось навстречу сильному мужчине. Оно признавало Ирбиса, не слушая голос разума.
Свету разрывало от жажды. От потребности. От тоски. От желания. И она устала сопротивляться. Она проиграла себе, миру, Ирбису. Всем вокруг.
Горячие прикосновения обжигали, клеймя, оставляя метки по всему телу. На спине, животе, плечах. Казалось, что руки и губы Демида были везде. А жадное и рваное дыхание опаляло кожу до мурашек.
Света чувствовала, как между бедер становится больно от нараставшего желания. Как невидимая спираль закручивается все туже, а сама девушка готова была умолять о разрядке.
Все случилось мгновенно. Света, точно безумная, двигалась, ерзала, терлась о мощное мужское тело. И вот уже острая боль пронзила ее насквозь, опалила бедра огнем, отрезвила, заставив сжаться.
– Све-е-ет, – судорожное дыхание шевелило влажные волоски на ее виске. А Света закрыла глаза, боясь даже пошевелиться, боясь подумать о том, что именно натворила только что.
Тахирова попыталась отползли. Отстраниться. Просто слезть с Демида.
Это ведь… Она же набросилась на него! Почти изнасиловала! Да, и пусть он начал первым, но ведь она сама стала его раздевать.
Или нет? Боже! Безумие сплошное! Она даже не помнит толком ничего. Все будто во сне. Помутнение рассудка какое-то.
– Не шевелись, малышка, – пробормотал Демид, а его руки только крепче сжимали ее в тисках. Было больно. Но не так, как болела сейчас ее душа. Впрочем, между ног было так же невероятно дискомфортно.
– Твою мать, Свет, я же просил! – пробормотал Ирбис, когда Света все же глубоко и судорожно вздохнула.
Мужские ладони подхватили ее под бедра, удерживая и подстраивая под глубокие толчки. Света не сдержала всхлипа. Боль была адской. Но вместе с тем в теле просыпалась утихшая жажда.