Чуть погодя мама заглянула ко мне. Вид у нее был хмурый. Она недовольно постучала по часам у себя на руке, давая понять, что пора закругляться. Я страдальчески вытянула вверх указательный палец, умоляя дать мне еще одну последнюю минутку. Она кивнула и вышла из комнаты.
– Полушай, Эл, боюсь, мне пора заканчивать, мама торопит. Скажи лучше, когда ты приедешь в Лимерик? Тебя мама вообще отпустит?
Элис на том конце провода испустила тяжелый вздох, переходящий в стон.
– Вот уж не думаю. Она заплатила вперед за все мои уроки музыки и теперь говорит, что разрешит мне их пропустить, только если я буду при смерти. Уж и не знаю, смогу ли я вообще вернуться.
Я почувствовала, что вот-вот расплачусь, и поспешила попрощаться:
– Пока, Эл, – пробубнила я, – созвонимся через неделю.
И повесила трубку.
Я лежала на кровати, уставившись в потолок, усыпанный светящимися в темноте звездочками. Помню, как Элис помогала мне их наклеивать. Она придумала использовать двусторонний скотч, после чего дело у нас пошло гораздо быстрее. Элис была спецом по части гениальных идей. Как же все-таки мне ее не хватало.
Я чуток всплакнула, но слезы не принесли мне особого облегчения, так что в конце концов пришлось одеться и спуститься в столовую.
В довершение ко всем моим бедам на завтрак у нас снова была овсянка.
Глава четвертая
В понедельник пришел долгожданный мейл от Элис, и я была на седьмом небе от счастья. Это первое в моей жизни письмо, адресованное лично мне (если, конечно, не считать всех многочисленных автоматических сообщений на прошлой неделе о том, что мои письма до Элис не дошли), и я жадно принялась за чтение.
Дорогая Мэг!
Пишу тебе свое первое письмо. Надеюсь, ты его получишь. Выходные прошли нормально. Папа водил нас с Джейми в кучу разных мест. Он так и не догадался, что в зоопарке мы уже были. Для этого, правда, пришлось заранее подкупить Джейми пакетиком тянучек. Я все правильно рассчитала, потому что Джейми, как ты знаешь, ради сладкого сделает что угодно. Но папа был все равно какой-то грустный. А мама, наоборот, без конца суетилась и на удивление мило общалась с папой, но он все равно так и не повеселел. Скорее даже наоборот.
Когда он вчера уезжал, Джейми расплакался. Я тоже было собралась, но потом подумала, что папа еще больше расстроится, и вместо этого сделала вид, что мне очень весело. Потом уж я, правда, поняла, что на это он мог и обидеться, и решила, что в следующий раз обязательно изображу глубокое огорчение. Когда папа уехал, мама выдала нам с Джейми по большому пакету конфет. Ну, прямо как в кино. Знаю-знаю, так она хотела нас подбодрить, ведь мы теперь дети из распавшейся семьи.
Неужели она и впрямь считает, что какие-то там несчастные конфеты способны избавить меня от тоски по дому, по папе и по тебе? Я уже достаточно взрослая, чтобы на это купиться. Уверена, Джейми тоже.
Кстати, в школе наметились улучшения. Одна девочка, Софи, угостила меня чипсами, а потом мы с ней немного поболтали на большой перемене. Ну, все, мне пора бежать. Как раз чайник вскипел, и пицца подоспела (видеть ее не могу!!!). Позвоню тебе в субботу.
Как же я была счастлива! Дойдя до конца, я перечитала письмо заново, но уже помедленнее. Мама охотно оторвалась от чистки картошки и показала мне, как написать ответ. Когда она удалилась обратно на кухню, я принялась строчить:
Дорогая Эл!
Это тоже мое первое письмо. По крайней мере из тех, что ты наверняка получишь. Выходные прошли кошмарно. Вчера папа на весь день возил нас гулять в лес, причем, как только мы туда приехали, пошел проливной дождь, но папа сказал, что мы не сахарные и не растаем. Все уши своим сахаром прожужжал. А потом мы умудрились сбиться с тропинки и заблудиться.
Ну, мама, естественно, дико разозлилась и завопила: «А что, если бы я была на каблуках?» Папа засмеялся и сказал, что на каблуках ее не видел со дня свадьбы. Мама сделала вид, что обиделась, но на самом деле нет. Потом они принялись обниматься (фи-и-и-и), а мне пришлось катить коляску с Рози через все ухабы и колдобины. Когда я окончательно выбилась из сил, папа взял коляску, а мама пошла рядом со мной. Она, как водится, завела душеспасительную беседу про всякие там чувства и прочую дребедень, так что я быстренько от нее сбежала к папе и сказала ему, что хочу поискать конские каштаны. Ничего мы, конечно, не нашли, но зато мама от меня отстала. Зато потом на ужин у нас были блины с чаем (ням!). В школе все без изменений. Мелисса в своем репертуаре. Не знаю, о чем тебе еще написать. Жду не дождусь субботнего звонка.