Дом молчал. Входная дверь была немного открыта, и жилище колдуна напоминало ловушку, готовую захлопнуться в любой момент. Мы обогнули дом и проследовали на задний двор. Там царила тишина. Птицы не чирикали и мерещилось, словно туман, стелившийся по земле, шелестел и цеплялся за высокую траву. В середине двора, на каком-то непонятно откуда взявшемся пьедестале сидел парень — с огненными волосами, бледный, неподвижный, как мраморная статуя. Скорее всего, он медитировал. Сомнения этой ночи разрешились.
— Женя! — окликнул я неподвижную статую. — Женя, это мы!
Он неторопливо открыл светлые лучистые глаза. Сначала взгляд был бессмысленным, а затем из какой-то дали к нему возвратилось сознание.
— Приветик, мальчики. Отлично, что вы здесь. Лёня ждал вас, ему необходимы ученики.
— Мы явились не за знаниями, — пояснил Панкратов, — а за своими вещами.
— Жаль, вы даже не воображаете, чего лишаетесь. Лёня только-только приоткрыл занавес, и я увидел через мизерную щель такое…
— Подожди, Женя. — Я подошёл ближе и взял его за руку. Она была ледяная и влажная, наверное, от странного и колебавшегося тумана над землёй. — Мне неизвестно, чем вы тут занимаетесь, но явно чем-то плохим. Познакомившись с дядей Лёней, я думал, что в его поступках нет ничего ужасного. Просто хотел чудес. Если бы не наша подруга, мы тоже соскользнули бы в эту яму. Но к её речам невозможно было не прислушаться, она знала, что говорила.
— Какая-нибудь твердолобая фанатичка, упёршаяся в свою веру и считающая всех, мыслящих иначе, грешниками и исчадиями ада?
— Не угадал, Женя. Боюсь, с адом она знакома не понаслышке. Она его прошла и вдоль и поперёк. Именно поэтому имеются основания доверять её речам. Она вампирша.
— Что же поведала эта ночная убийца? — Ханов скептически усмехнулся.
— Она сказала, что тёмные знания приносят лишь отчаяние и горе.
— Пустые речи. Вам, мальчики, не понять, какие видения мне раскрылись. Это невероятно интересно! Неужели вы отказались бы познать механизмы, руководящие нашей реальностью? Мудрость преображает, изменяет, поднимает на новый уровень сознания. Если нужно за это платить, я заплачу! Таких понятий, как отчаяние, горе и боль для меня больше нет. То, что вам кажется болью, действительно является особое наслаждение, дорога к истине.
— Он чокнулся, — прошептал Панкратов, а затем внезапно заорал во всю глотку: — Женя, возвратись, пока не поздно!
— Поздно, — эхом повторил Ханов. — Поздно, либо я сам хочу этого. Я счастлив, мальчики. Я наконец-то нашёл себя.
Женя закрыл глаза и опять погрузился в бездну, которая доступна лишь его разуму. Липкий туман поднимался всё выше, неторопливо заполняя двор. Туман холодил кровь, понемногу превращая живых людей в ледяные изваяния.
Я схватил Панкратова за руку и выдернул его из логова убийственного тумана:
— Валим отсюда!
— А как же кристалл? Я должен возвратить его Кристиане!
— Оставим колдуна Кровавой Алексе, она лучше справится с этим гадом!
— Но…
— Никаких <<но>>! Туман высасывает силы, ты разве не ощущаешь?
Туман всё больше сгущался и сковывал каждый наш шаг. Мы с трудом пробирались через это месиво из перламутра к спасительной калитке. Ещё пара метров, ещё одно усилие…
Пальцами я уже коснулся ручки калитки… Но неожиданно калитка раскрылась и оттолкнула нас в омут вязкого тумана.
— Вы ко мне, мальчики? — Во двор вошёл улыбающийся дядя Лёня. — А я вас заждался. Твоя тетрадка, Стас, и твой кулон, Тима, давно подготовлены. Заходите в дом, позавтракаем.
Он говорил, и каждое слово его присасывалось к нам и оплетало в прозрачный кокон. Я собрал последние силы и проскользнул под рукой колдуна, выбежав на улицу, залитую солнцем.
***
— Он самоуверен, как все деревенские колдуны. — Охотница усмехнулась и затушила сигару о ствол дерева. — Дешёвые трюки с туманом и праздные речи. Хорошо, разберёмся.
Она отозвала Пашку в сторону и что-то длительно объясняла ему.
Он слушал, иногда кивая, а затем ринулся с поляны.
— Спасение товарищей — дело благое. Идём, голубчик. — Алекса подтолкнула меня на едва различимую лесную тропу.
В скором времени мы вышли к окраине Борисовки. Я опасался встретить соседей, которые непременно сказали бы папе, что я появился, но деревенская улица была пустынна. Солнце опаляло своими лучами, но, стоило нам приблизиться к жилью колдуна, оттуда потянуло холодом и прелой травой. Дом производил жутковатое впечатление: молчаливый, с тёмными проёмами окон, дом словно был из другого мира. Казалось, воздух за забором превратился в прозрачную ледяную глыбу, которая надёжно защищает логово колдуна от чужих. Охотница постучала сжатым кулаком по забору.