Оливии и впрямь казалось, что она промерзла до мозга костей и ей никогда уже не согреться. И как раз поэтому ей отчаянно захотелось, чтобы кто-то тесно прижал ее к себе, согрел и... полюбил. Никогда так остро не сожалела Оливия, что в ее жизни нет такого человека, с кем ее связывали бы столь близкие отношения. Может быть, хоть горячая ванна ослабит напряжение в мышцах и немного согреет ее?..
Беспорядочно разбросав одежду по полу, Оливия погрузилась в большую круглую ванну и закрыла глаза. М-м-м... Какое блаженство! Хоть на время забыть обо всем на свете, особенно о Гиле.
Но почему-то Оливия вдруг обнаружила, что образ Гила трудно изгнать из ее сознания. Сколько бы она ни пыталась сосредоточиться на чем-либо более приятном, отвлекающем, перед нею вновь являлся Гил – от него совершенно невозможно было отделаться. Он не смирялся с тем, что его гнали прочь, и в конце концов Оливия перестала сопротивляться его вторжению. Возможно, если просто снять узду с сознания, это подействует как лекарство, и нечистая сила будет изгнана раз и навсегда.
С неизбежностью размышления всякий раз возвращали ее к тем летним дням пятилетней давности, когда она вернулась в Лондон. Она только что закончила учебу в школе-интернате; перспектива поступления осенью в колледж и радостно волновала, и пугала одновременно. Привыкнув к режиму закрытой школы для девочек, она жаждала насладиться свободой в колледже, но немного опасалась, как удастся ей освоиться с независимой жизнью студентки.
Новость о том, что Гил Россаро, сводный брат, которого она никогда не видела, приехал в Лондон, Оливия встретила лишь с легким любопытством. Ее голова, переполненная планами на будущее, едва ли была способна вместить что-либо еще.
Оливия представляла себе покойного Филиппа, отчима Гила, в виде этакого скелета в платяном шкафу, который стал частью истории семьи Бофор, по меньшей мере в последние годы. Прадед Оливер Бофор всегда надеялся, что оба его сына Филипп и Уильям, дед Оливии, пойдут по его стопам и станут работать в рекламном агентстве, принадлежавшем семье. Уильям с охотой последовал совету отца, однако Филипп тяготился городской жизнью и вовсе не горел желанием заниматься рекламным бизнесом. Из-за этого в семье возникали бесконечные раздоры, и в итоге Филипп уехал в Латинскую Америку. Его решение воздвигло непреодолимую стену между отцом и сыном; рана никогда не заживала. Для Оливера Филипп попросту перестал существовать.
Тем не менее блудный сын процветал. Он женился на богатой вдове из Аргентины и с успехом посвятил свои таланты скотоводству. Брак не принес ему детей, но у супруги Филиппа был сын от первого мужа – Гил.
Дело выглядело так, будто Гил обрел вкус к рекламному бизнесу, который не был дан его отчиму. После окончания Гарвардского университета молодой человек основал в Нью-Йорке собственное рекламное агентство. Фирма быстро окрепла, в течение нескольких лет завоевала хорошую репутацию и вскоре стала одной из самых крупных и уважаемых на Мэдисон-авеню.
Поездка в Англию была предпринята Гилом в основном с деловыми целями, но он решил воспользоваться случаем, чтобы впервые встретиться с родственницами своего отчима – Вивьен и Оливией.
Их первая встреча!.. Воспоминания о ней так живы в ее памяти, что, кажется, пяти последних лет как не бывало и она вновь восемнадцатилетняя юная девица, вчерашняя школьница, еще не знающая, как себя вести со взрослыми и особенно с мужчинами!
– Оливия, познакомься с Гилбертом Россаро, – так представила его бабушка в первый же вечер после его приезда.
Оливия робко пожала руку Гила, почувствовав вдруг, как вспотела ее ладонь, когда она впервые заглянула ему в глаза.
Она ожидала встретить скучного воротилу-дельца, но оказалась вместо этого перед красивым интеллигентным мужчиной с атлетической фигурой, черными как смоль волосами и задумчивым томным взглядом – раньше она считала, что такие мужчины существуют только в любовных романах. Оливия совершенно не была подготовлена к тем эмоциям, которые мощной волной нахлынули и чуть не потопили ее. Во всяком случае она тут же решила, что никогда не видела более привлекательного мужчины.
Однако самое волнующее открытие она сделала за ужином. До этого ее контакты с противоположным полом сводились главным образом к знакомству с братьями школьных подруг. Гил, который был лет на десять старше Оливии, стал первым встретившимся ей зрелым мужчиной, в чьем образе интригующе сочетались городская утонченность и мужественная сила. Это сочетание обезоруживало, а сдержанный юмор и способности увлекательного рассказчика весь вечер держали ее в полном очаровании.