Она надеялась, что Гилу понравится ее доклад. По причинам, которые она не смогла бы объяснить до конца, для нее было важно его одобрение.
Оливия боялась встретиться лицом к лицу с Гилом, больше того – она просто дрожала от страха с того самого утра, когда он нагрянул в ее квартиру. Она в тот день все же вышла на работу, понимая, что в противном случае совсем потеряет контроль над собой. Она не знала, как будет вести себя Гил, и отнеслась настороженно к ледяной вежливости, с которой он встретил ее.
В течение нескольких дней она поняла, какой он отличный специалист в области рекламы: при блестящем уме он соединял в себе точность бизнесмена с тонким вкусом художника. Оливия должна была признать, пусть и неохотно, что начинает восхищаться его знаниями и талантом.
В кабинете Гила, по соседству, резко зазвонил телефон. Оливия вскочила и поспешила туда. Растерявшись, она не знала поначалу, какой из двух аппаратов звонит, потом догадалась – личный телефон.
– Да. Что вам угодно? Это офис исполнительного директора.
– Я знаю, что это телефон исполнительного директора, – раздался тягучий женский голос с сильным американским акцентом. – Я хочу говорить лично с Гилбертом.
Легкий нажим на имени намекал на взаимоотношения, которые давно уже перешли за рамки официальных.
Оливии сразу же не понравились и фамильярный тон, и жеманное высокомерие незнакомки.
– Боюсь, он уже ушел домой, – коротко бросила она.
– Уже? – голос прозвучал недоверчиво.
– У нас сейчас уже половина восьмого вечера, – пояснила Оливия.
– Для Гилберта это пустяк. Здесь он нередко засиживался за своим рабочим столом до полуночи. Вообще-то мы с ним почти сутками не вылезали из офиса.
– Мы? – не сдержала удивленного возгласа Оливия.
Она была готова откусить себе язык, едва это слово слетело с ее губ. Интересно, какие оно может иметь последствия?..
В трубке забулькал грубоватый смех.
– Все в интересах служебного долга, заверяю вас. Я – Сусанна Уитлоу. Несколько лет была личным секретарем Гила в «Россаро эдвертайзинг».
Служебный долг – как же, сердито думала Оливия. Вовсе не своим служебным рвением она пытается произвести на меня впечатление, наоборот, своими фамильярными отношениями с Гилом. А может быть, интимными?
– А с кем я говорю?
– Я – Оливия Бофор.
Наступило короткое молчание, казалось, заряженное напряжением, и Оливия почти физически чувствовала, как по телефонной линии неслись к ней флюиды неприязни от бывшей секретарши Гила. Когда американка заговорила снова, то в ее голосе появились металлические нотки.
– А! Крошка-кузина! Та самая, что теперь работает у Гила?
Откуда она знает это ее прозвище? Выходит, они с Гилом обсуждали ее. Но в трубку Оливия подтвердила:
– Да, та самая.
– Ну и как, вам нравится быть его личным помощником?
Ударение на предпоследнем слове предполагало наличие связей с боссом, выходящих далеко за рамки служебных отношений. Интересно, насколько тесной была связь Сусанны с Гилом, когда она работала его личным секретарем? Остается только гадать. Во всяком случае, у Оливии вопрос из-за океана вызвал самые неприятные ощущения. Она ответила холодно, не позволяя втянуть себя в рассуждения.
– Работа – прекрасная.
– А Гил – прекрасный человек. Вы согласны?
– В качестве босса он определенно заслуживает уважения.
Сусанна захихикала.
– Босс? Уважение? Да бросьте, не слишком ли это официально? Вы, конечно, уже подружились с ним?
Эта женщина явно ревновала, и Оливия предположила: та закидывает сети, пытаясь установить, есть ли что-то между Оливией и Гилом вне служебных рамок.
Но все так далеко от истины, что Оливии было бы смешно, если бы неприятные вопросы Сусанны не задевали так больно.
– Не хотите ли что-нибудь передать ему? – спросила наконец Оливия, намеренно игнорируя последний вопрос.
Небольшая пауза свидетельствовала, что Сусанна восприняла отповедь.
– Нет, – заявила она отрывисто. – Я предпочла бы поговорить с ним лично. Понимаете, это не по служебным делам.
Оливия все поняла с предельной ясностью. Эта женщина – любовница Гила, и простой факт, что между ними пролег океан, не прервал их связь.
– В таком случае предлагаю позвонить ему домой, – ответила Оливия резко и швырнула трубку на рычаг.