Приезжая, из занюханного северного городишки, она мечтала покорить Москву как миллионы баб до нее. И как миллионы расквасила морду о суровую действительность. Мы оказались в одной компании, как раз я открыла для себя прелесть богатой жизни, и все ее сопутствующие моменты. Дорогие рестораны, богатые ухажеры. Мы не сильно много общались с Галькой, я смотрела на нее свысока. Но так вышло, что мы оказались в одном отеле в Анталии, когда любовник исколошматил ее до полусмерти. Совершенно случайно я увидела жуткую картину – Галя выползала из номера на четвереньках. Я забрала ее к себе в номер, вызвала скорую, оплатила лечение. Мне бы тогда задуматься, что из себя представляют эти богатенькие «буратино», обожающие провинциальных дурочек. Но я не соотнесла этот случай с собой. Я даже что-то пыталась объяснить Галине, свысока поучать. А она все равно была мне настолько благодарна, едва не молилась на меня. Я навещала, помогла купить билет обратно в Москву, устроила на работу в ресторан к своему другу. Через полгода Галюха наладила свою жизнь, начала встречаться с нормальным мужиком, зарабатывающим пусть небольшие, зато честные деньги. Главное, что относился он к Гале уважительно и заботливо.
За жизнью Галины я специально не следила, просто ресторан, в который ее устроила, очень мне нравился. Часто бывала там, поэтому невольно пересекались, перекидывались парой фраз.
Приятно чувствовать, что ты помог хоть кому-то в этой жизни. Вдвойне приятно, что это ценят. Особенно я переоценила всю историю, когда вляпалась с Волковым. Прочувствовала на своей шкуре весь ужас того, что пришлось пережить Галине. Мне хотя бы зубы не выбили… Галке пришлось много сил потом потратить, чтобы снова засиять улыбкой.
Она не раз повторяла, что теперь ее дом – мой дом. Что готова отплатить чем угодно. Благодарила при каждой встрече. Я отмахивалась, даже не подозревая что мне действительно понадобится ее помощь.
Сейчас Галя мой единственный шанс.
Глава 5
– Извини что приходится тебя стеснять, мне ужасно неудобно, – меня сжирает стыд, хотя понимаю, что это глупо. Кому как не Галине знать, как быстро жизнь может поменяться, и вместо блеска и мишуры ты окажешься на самом дне, в куче из дерьма.
– Ой, да ты что, перестань, Ритуля. Я так рада, что могу отплатить тебе хоть чем-то! Проходи, дорогая! Хоромы у меня скромные, но тебе уже свою комнату приготовила.
– Нет, ты что, зачем свою комнату? – мне становится не по себе. – Ты чего за глупости выдумала? Я не могу так, даже не думай!
– А я тебя на диване в гостиной не могу положить, – категорично отрезает девушка. – Так, давай не будешь спорить с хозяйкой? Пошли, размещу тебя. Я очень рада, очень. У меня вот только неделя как мамка уехала, месяц гостила. С ней бы, втроем конечно тесновато вышло, а так – замечательно. Я и ее в своей комнате устраивала, сама привыкла уже к дивану. Мужика у меня нет, с Мишкой разбежались, так что мне какая разница где спать.
Галина показывает мне комнату, помогает притащить в нее вещи.
– Я ненадолго, – продолжаю чувствовать неловкость.
– Что произошло, скажешь? Не обязательно, только если захочешь.
– Извини, это слишком длинная и малоинтересная история.
Не хочется обижать гостеприимную хозяйку, но даже если бы я и испытывала потребность поделиться своими злоключениями, боюсь рассказ вышел бы слишком диким. Зачем шокировать человека? Галина и так хлебнула в жизни дерьма. Еле выплыла, чудом не сломалась.
– Не понимаю, твой брат Эрик… Ладно если мужик кинет, но как брат может выгнать сестру из дома? – бормочет себе под нос Галя.
– Эрика больше нет. Я не могу оставаться в его доме.
– Что? Боже мой! Как же так! Ох, моя дорогая, как же я тебе сочувствую. Сначала родители, и вот…
– Спасибо. Могу я принять душ?
– Да, конечно. Сейчас, пошли. Полотенца, так. Халат нужен? Или ты с собой взяла?
– Я сейчас не в состоянии разбирать вещи. Если у тебя есть, буду признательна.
– Да, конечно. Пойдем. А я ужин приготовлю. Ты голодная?
У меня с трудом получается вспомнить, когда я ела в последний раз. Все так размыто в памяти. Сейчас события последних дней я вспоминаю как сон.
***
Под душем на меня набрасываются мысли про Далхана, яркие вспышки того, как стояла на коленях перед ним. Это безумие, но я возбуждаюсь. Боже, я видимо скрытая мазохистка, иначе не объяснить.