Я должна вытравить эти воспоминания. Вместо того, чтобы начать прямо с этой минуты, касаюсь себя между ног, вздрагивая от пронзительного удовольствия. Я порочна до мозга костей, раз мастурбирую в чужом душе, еще и в чужой квартире, вспоминая чудовище, которое принуждало меня к сексу.
Выхожу спустя полчаса, подавленная, разбитая. Полученная разрядка лишь добавила отвращения к себе. Пытаюсь объяснить свое поведение тем, что у меня давно не было оргазма. Я редко мастурбирую.
Странная из меня шлюха, полная противоречий.
Галина уже накрыла на стол, старается, суетится на маленькой кухне, заставленной разными штучками, цветами, посудой.
– Прости, я так устала… У меня нет сил для еды.
– Ты очень сильно похудела, Рит. Вся аж прозрачная. Кушать надо, сама знаешь. Насмотрелась я на анорексичек, врагу не пожелаешь.
– Утром, хорошо? Я валюсь с ног, прости.
***
Меня будит запах свежей выпечки, с наслаждением вдыхаю носом, вспоминая старый дом любимой бабушки. Это было так давно! В прошлой жизни. Последний раз я была в том местечке в семь лет. Зато в память намертво врезалось. Маленький деревенский домик в глуши, под Калугой. Печка. Родниковая вода. Тогда все это казалось неустроенным, даже стыдным, бедным. Сейчас – все бы отдала, чтобы вернуться в то время. Беззаботное детство. Невинность.
Увы, понимаю, что этого не будет никогда. Надо собраться с силами и выбираться из дерьма, в котором застряла по уши. Первым делом восстановить паспорт. Потом сделать заграничный. Думаю, что на родине житья мне не будет. Я неплохо знаю английский, много путешествовала. Так что не пропаду. Деньги есть на первое время. Постараюсь заплатить, чтобы паспорт сделали побыстрее. Волков пугает до дрожи, но у Галины он не отыщет меня. Чтобы не сойти с ума от страха пытаюсь убедить себя, что Далхан меня просто пугал. Может не хотел отпускать? Усмехаюсь. Чего только в голову не придет.
Если бы не хотел, мог на сколько угодно себе оставить…
***
Подаю документы на восстановление, всего десять дней нужно подождать. Неудобно так долго стеснять Галину, но ускорить процесс, как мне объяснила неприветливая дама, принимающая меня, невозможно.
Ладно, не так много. Потерплю. Пока можно хорошенько обдумать, в какую страну купить билет. Мне всегда нравилась Италия. Наверное, попробую там построить что-то новое.
Возвращаюсь в квартиру Галины. Подруга открывает дверь, замечаю, что она очень бледная, на лбу капли пота.
– Как прошло? Все нормально? – спрашивает заботливо.
– Все отлично. Десять дней, и я свободна как птица, – натягиваю улыбку. – Слушай, ты как себя чувствуешь? Выглядишь неважно.
– Сама не знаю, живот разболелся. У меня последнее время часто, приступы прямо. Но потом отпускает. Сегодня, правда, похуже. Очень больно, тошнит.
– Ну как пойдем, тебе лечь надо.
– Да я лежала.
– Ела что-то?
– Только утром. И уж побольше тебя съела, ты клюешь как птичка, Рит. Скоро одежду в детском магазине покупать для себя будешь. К чему так себя ограничивать.
– Сейчас не обо мне речь, – помогаю девушке дойти до дивана. – Давай-ка температуру измерим.
У Галки тридцать восемь и семь, начинаю волноваться всерьез.
– Скорую вызвать надо.
– Ой, ты что, мне на работу в ночную смену. Не могу я. Такое место хорошее, чаевые шикарные.
– Ты все еще там же работаешь, в ресторане?
– Ой, нет. Туда пришла такая стервозная управляющая, ужасная баба. Не сработались мы. Я теперь в гостинице, в центре. «Эллипс», ты наверняка слыхала.
– Да, конечно.
Эрик любил ресторан при этой гостинице, очень хорошая кухня. Я там не раз бывала. Одно из самых дорогих мест в нашем городе.
– Понимаю, что ты волнуешься о работе. Но сейчас надо подумать о своем здоровье, – произношу, набирая номер скорой. – Может с тобой ничего страшного. Хотя, в любом случае, на смену в таком состоянии нельзя.
– Ох, нет, я сейчас обезболивающее приму, – ворчит упрямица.
– Галь, давай я за тебя выйду.
– Ты? В горничные?
– Думаешь я такая белоручка? – смеюсь.
– Прости, но это точно не для тебя работа.
– Разве ты не видишь, что и моя жизнь круто изменилась? – вздыхаю. – Может, мне даже на пользу пойдет. Денег у меня немного, придется работать. Может быть и правда устроюсь в Италии горничной. Или сиделкой.
– Ой, я тебя умоляю. С таким личиком? Тебя первый же мачо с руками оторвет, – кривится Галина, то ли от боли, то ли от моих планов.
– Я не планирую связываться с мужчинами, – произношу тихо. – От них одни неприятности.
– Да… но без них тоскливо.
Наши откровения прерывает звонок в дверь. Приехала скорая.