— Так влюби её в себя. У влюблённой девушки всегда глаза горят, — советует он мне так просто, словно это можно сделать по щелчку.
— У брошенной не горят, — вздыхаю раздражённо. — Она не доверяет мне, Паш..
— А ты бы доверился? — спрашивает он меня, даже рассмеявшись от моего заявления. — Она знает тебя всего один день, по сути. Какой-то чужой мужик задаривает её подарками, оплачивает лечение её сестры. Увозит куда-то. И явно чего-то от неё хочет. Поверь, друг мой, мы живём в таком мире, где женщины привыкли платить за всё постелью. Вот и она этого ожидает от тебя. Ты дай ей в себя прийти, Ярик, — возмущается он и, как всегда, пытается мне мозг сделать. — Ты, сам того не понимая, девушке голову пудришь. Она ведь скоро решит, что ты за ней ухаживаешь. А ты же, мать её, ждёшь от неё улыбок и глазок весёлых. Ты психически больной человек, Серов. Маньяк.
— Я не даю ей и намёка ни на что. Ничего, связанного с любовью и близостью.
— Так дай! — восклицает он. — Повстречайтесь с ней! Подари девчонке не просто красивую сказку, а романтическую сказку, пусть и недолгую.
— Мы не будем с ней вместе, — заявляю ему раздражённо. — Слишком молодая для меня. Переспать можно, но отношения — не моё, ты же знаешь. А зачем ей голову, как ты выразился, пудрить?
— А ты не на время, а на постоянной основе с ней будь.
— Мне не нужна жена! — заявляю уверенно.
— Так ты сам ныл, что хочешь жену, — напоминает, и мне его ударить хочется. Да так хорошенько, чтобы он всё забыл.
— Но не такую же! — повышаю голос, крикнув в трубку.
— Почему нет?
— Молодая она, — повторяю ему главную причину. — Я старик для неё.
— А я для твой Нади прям хлопец молодой! — цокает он языком недовольно. Вечно мы с Сабуровым спорим обо всём. Но никогда не прекращаем дружить. Мне кажется, в старости мы будем теми самыми ворчливыми дедами, которые вечно кряхтят друг на друга, как в фильмах. — Но отмечу тебе, что мой возраст не помеха нашей с Надей дружбе.
— Не смогу я с ней быть, — немного успокаиваюсь, понимая, что ни к чему хорошему это всё не приведёт. — Ей нормальный мужик нужен, а не сломанный одиночка.
— Ладно, — сдаётся он, но таким тоном, словно давая понять, что к этому разговору мы ещё вернёмся. — Влюби её в себя, Ярик, а затем пусть она просто разочаруется в тебе. И сама бросит. Зато наберётся уверенности в себе, и глаза больше не будут такими грустными.
— Сабуров, какой же ты противный! — не выдерживаю.
— Вообще, меня пугает твоё пристрастие к грустным девушкам, — игнорирует меня друг, продолжая стоять на своём, как обычно. — Ты к психологу не обращался? Может, у тебя с мозгами что-то не то? А я тебе пытаюсь их ещё на место вставить. Вдруг там всё безнадёжно? Тебе жены лучше, чем Люба, не найти, Ярик! Она умница, красавица и не избалованная. Твою любовь и заботу ценить будет!
Если нравится книга -- поставьте лайк! Сделайте автору приятно!
Глава 16
— Люба! — восклицает в трубку подруга, когда я звоню ей. — Твою же мать! Подруга, что за фигню ты творишь?
— А?
— Присылаешь мне паспорт этого, — перечисляет она мне, рыча в телефон. — Сообщение какое-то странное, а потом несколько часов трубку не берёшь! Я уже всех подняла! — кричит она. — Твоя мать сказала, что ты в командировку поехала. Я звоню Павлу Денисовичу и узнаю, что никакой командировки нет, но он настоятельно просит тебя не искать и подменить тебя на смене несколько дней.
— Я с Серовым, — объявляю я ей.
— Да, я поняла уже, — шипит она на меня. — Рассказывай!
— Я пришла к Серову, — начинаю я, оглянувшись на дверь и проверив, что там никого нет. — Слово за слово. Он мне предложил с ним поехать отдыхать. Я согласилась. Ну, и мы, короче, в Швейцарии сейчас. В отеле каком-то.
— Ты что, с ним?..
— Нет! — тут же выпаливаю. — У нас разные номера!
— Странный тип, — озвучивает Снежана мои мысли.
— Вот и я так думаю, — вздыхаю. — Мы поужинали — и всё! Проводил меня до номера — и всё! Понимаешь? Всё!
— Он собирается тебя продать в рабство! Я слышала о таком! — заявляет она уверенно. — Беги оттуда! Деньги на билет есть? Если нет, говори! Я скину!
— Снежан…
— Или на органы разберёт! Или вообще, — вечно её не туда заносит. — А что если он тебя в Дубай шейхам-извращенцам продать решил? Я смотрела передачу недавно! Люба, беги! Срочно! Срочно!
— Если это поможет Оле, то пусть, — пессимистично заявляю. — Пусть продаёт.
— Эй, ты чего?! — восклицает она. — Я не поняла! А как же твои слова, что ты не продаёшься?
— Значит, всё же продаюсь, — расстроенно произношу и отключаюсь.
Утыкаюсь лицом в подушку и долго реву из-за того, что ломаюсь. Меняюсь. Становлюсь продажной. Но я ведь для Оли. И Ярослав не такой уж и плохой. Он не продаст меня. Скорее для себя готовит. А сейчас он ничего не требует взамен.
А если потребует? Я сдамся?
Не знаю. Когда я шла к нему домой, я была готова, но сейчас словно бы что-то изменилось.
Мои чувства. Они покидают меня, словно готовят к чему-то серьёзному. Опустошают все баночки с эмоциями, чтобы совсем скоро наполнить их чем-то новым.
Глава 17
— У меня просто нет сил, — падает Любовь на диванчик в холле отеля. — Я буду ночевать здесь! На этом диване, — хлопает она по обивке и, прищурив один глаз, с улыбкой смотрит на меня.
— Тебя выгонят, — опускаюсь рядом с ней. — Решат, что ты бездомная.
— Пускай, — бросает она. — Но с этого дивана пусть поднимают меня сами. У меня нет сил, чтобы идти до номера. За эти два дня, что мы провели в таком бешеном ритме, я полностью потратила все свои силы. Я даже на работе, обслуживая столики, не так сильно уставала.
— Инструктор нам и правда достался безжалостный, — соглашаюсь с ней. — Но мы с тобой молодцы! Все осилили и ни разу не попросили пожалеть нас.
— Даже как-то не хочется завтра уезжать, — с тоской в голосе говорит та, с которой я провёл три прекрасных дня.
Девушка, которая соглашалась на все мои затеи, поддерживала меня в каждом моём приключении. Которая все эти дни была рядом, но ни разу не лезла мне в душу. И это, пожалуй, плюс. Я устал от людей, которые фальшивят, глядя мне в глаза. Устал от родных, которые знают, что со мной происходит, и пытаются “помочь”.
Не буду лукавить, но Любовь мне симпатична не только внешне, но и душевно. Она словно таблетка обезболивающего. Ты её принимаешь, а она лечит повсеместно, даже не зная, что ты ею пытаешься вылечиться.
Два дня прошли в бешеном ритме. С самого утра мы вставали на доску и проводили время друг с другом и с инструктором.
Прерывались на еду. Ужинали. Болтали. Много хохотали, падали. Набили себе парочку синяков. Но оно того стоит.
Я даже не помню, когда в последний раз так отрывался. Всё же подарок Нади был как нельзя кстати. Сестра явно знала, что мне нужно. Даже билет на двоих подарила.
— Мы можем продлить наши выходные, — предлагаю Красной Шапочке, кивнув на стойку ресепшена.
— О нет! Нет-нет-нет! — тут же восклицает она. — Мне нужно работать!
— Зачем?
— Не буду говорить, — заявляет и рот на замок закрывает. — Иначе захочешь и это исправить, — наконец ко мне на “ты” обращается. Спустя три дня. Но думаю, после того, как она видела мои падения, мой статус явно упал в её глазах. Видеть распластанного по снегу бизнесмена — то ещё зрелище. А если сверху ещё и доска, мешающая спокойно встать на ноги, то ты сразу становишься своим.
— Расскажи, — прошу её.
— Чтобы еду себе покупать, — вредничает она.