Но и в Кабуле события развивались довольно драматическим образом. Дело в том, что защитникам Джелалабада надо было срочно оказывать помощь путем посылки туда резервов, пополнения и дополнительного количества боеприпасов. Резервов в Кабуле было немного. Но можно было послать 15 танковую бригаду (20–30 танков) и остатки так называемой 37-й десантно-штурмовой бригады (300–400 чел.), которая представляла из себя по существу обычный пехотный батальон.
Но министр обороны Танай и наш главный военный советник генерал-полковник М. М. Соцков выступили против этого. Они обосновывали это тем, что противник специально хочет выманить из Кабула силы правительственных войск и тем самым ослабить оборону столицы и затем овладеть ею. Я настойчиво и твердо отстаивал необходимость немедленной посылки войск на усиление Джелалабада. При этом исходил из того, что Джелалабад ни при каких обстоятельствах сдавать нельзя и надо удерживать его всеми имеющимися силами и средствами.
Во-первых, взятие Джелалабада и обоснование там оппозиционного правительства существенно изменило бы всю военно-политическую обстановку в Афганистане в пользу моджахедов. Это могло привести к целому ряду сдач оборонительных позиций и городов, переходу на сторону противника некоторых частей правительственных войск и события обрушивались бы как снежный обвал. Республика Афганистан была в таком состоянии, что ей нельзя было терпеть ни одного серьезного поражения. Любое такое поражение вело к общему поражению. Это подтвердили и последующие события 1990–1991 гг., когда сдача Хоста и откол северных провинций от Кабула в короткий срок привели к падению режима Наджибуллы. Во-вторых, со взятием Джелалабада, который всегда считался воротами в Афганистан, для моджахедов открывалась дорога на Кабул. Можно было бы попытаться создать промежуточные оборонительные рубежи между Джелалабадом и Кабулом, но было ясно, что в полевых условиях, не опираясь на крупные населенные пункты, правительственные войска не в состоянии обороняться, их просто невозможно будет заставить жить и воевать длительное время в полевых условиях. Поэтому выход основных сил оппозиции к Кабулу был бы неизбежен. Но это в корне изменило бы обстановку и усилило антиправительственные настроения среди населения и в войсках.
В-третьих, дело представлялось таким образом, что для удержания Джелалабада потребуется меньше сил и средств чем для обороны Кабула, когда к нему подойдут силы с других направлений. К тому же Джелалабад притягивал к себе значительные силы оппозиции, облегчая участь Кабула.
Военно-политическое значение удержания Джелалабада хорошо понимал и президент Наджибулла. И надо отдать ему должное в том, что он, несмотря на противодействие, довольно быстро принял решение о направлении резервов в Джелалабад и твердо проводил его в жизнь. В частности, 15-я танковая бригада и 37-я десантно-штурмовая бригада были немедленно отправлены в Джелалабад. Правда, до прибытия туда более половины личного состава разбежалась. Но даже та часть подразделений, которая прибыла в Джелалабад, помогла несколько укрепить позиции защитников города. Само прибытие помощи из Кабула укрепляло их моральный дух.
Но дело осложнялось тем, что моджахеды продолжали атаковать Джелалабад с разных направлений. Они тоже несли немалые потери, но не останавливались ни перед чем, ибо понимали, что провал их наступления тоже имел бы для них тяжелые последствия.