Слабо было отработано управление частями. Ни командование гарнизона, ни командиры соединений и частей практически не имели резервов, что не позволяло своевременно реагировать на прорывы противника. Не принимались меры для обслуживания и ремонта вооружения и техники своими силами. Не было должной бдительности и контроля за личным составом. Поэтому ночью часть офицеров и солдат самовольно уходила в город. При проверке ночью, совместно с нами, командиры 25-й пехотной дивизии, погранбригады, частей МГБ и МВД имели возможность сами убедиться, что в некоторых подразделениях не было ни одного офицера.
При работе на пунктах управления и в войсках афганским командирам были даны советы и рекомендации по улучшению разведки, активизации обороны, нанесению упреждающих ударов огнем артиллерии и стрелкового оружия, засылки в тыл противника диверсионно-разведывательных групп, совершенствованию системы огня и инженерного оборудования позиций.
По прибытии в Кабул и доклада обстановки президенту был разработан специальный план работы всех правительственных органов и военных ведомств по оказанию помощи гарнизону Хост. Не все, конечно, что было запланировано, удалось осуществить, но по крайней мере после нашего отъезда Хост держался около года. И, видимо, мог бы еще держаться. Хост пал в марте 1991 года. Меня в Афганистане уже не было и поэтому мне трудно судить, почему произошла сдача Хоста. По сообщениям печати после сдачи Хоста основные руководители этого гарнизона целыми и невредимыми вернулись в Кабул через территорию Пакистана. Когда-нибудь историки прольют свет и на эту темную страницу истории Афганистана.
Как видно из предыдущего, наиболее напряженные военные действия происходили в районах Кабула, Джелалабада, Хоста, вдоль магистрали Кабул — Джелалабад, Кабул — Хайротон и, особенно, на подступах к перевалу Саланг и аэродрому Баграм. В частности, борьба за удержание коммуникаций носила острый характер. Отряды Ахмад-Шаха и Хекматьяра постоянно нападали на опорные пункты и посты, охранявшие дорогу, и им не раз удавалось на несколько дней или даже недель перехватить ее, закрыть движение автоколонн. Это ставило снабжение Кабула в весьма трудное положение и тем более если учесть, что через Кабул снабжались Хост, Джелалабад и другие города. Однажды в апреле 1989 г. моджахедам удалось переманить на свою сторону несколько подразделений, оборонявших перевал Саланг, и приблизиться к туннельным сооружениям. Но и эта вылазка была отбита. В целом в течение 1989–1990 гг. Саланг держался и моджахедам ни разу не удавалось им овладеть. Как и в других районах, дело нередко спасала авиация. Афганское командование стремилось следить за перемещением группировок моджахедов и наносить по ним упреждающие удары.
Наиболее прочно и на длительное время (в течение 15–18 суток) отрядам Ахмад-Шаха удалось перерезать и удерживать участок дороги севернее Джабаль-Уссорадж. По просьбе президента я вместе с командиром корпуса генералом Биги выехал в этот район и побывал во всех частях 2-й пехотной дивизии, вытянутых вдоль дороги от Джабаль-Уссорадж до южных подступов Саланга. Генерал Биги по национальности был узбеком и большинство офицеров и солдат этой дивизии тоже были из северных районов страны и знали узбекский язык. Это облегчало мою задачу, поскольку без переводчика легче разговаривать и меньше уходит времени.
Наша задача состояла в том, чтобы организовать бой с целью разблокирования дороги. В начале мы попытались уточнить, где расположены огневые средства противника. У генерала Биги и его командиров точных данных об этом не было. Да и очень непросто было получить эти данные.
Моджахеды умело использовали местность. Они располагались в глубоких укрытиях, оборудованных в отвесных скатах гор и вели огонь, постоянно меняя свои позиции. Во 2-й пехотной дивизии, как и в других соединениях, по существу не было средств инструментальной разведки. Командиры и разведчики не умели по результатам наблюдения точно наносить на карту обнаруженные цели. Удары авиации и огонь артиллерии были неэффективными и не достигали цели. Больше того, еще не доезжая 1,5–2 км до переднего края, мы попадали под бомбежку своей авиации. Вот какая была неточность бомбометания, а кое-кто говорил, что эти бомбы для нас и предназначались. Все наши старания поточнее осуществить огневое поражение противника прежде чем его атаковать не дали должных результатов. Атаки с фронта против неподавленного противника были бессмысленными, а попытки обходными путями выйти на фланги и тыл моджахедам никак не удавались. Ибо все обходные пути они тоже держали под обстрелом. Иногда моджахеды пропускали вперед атакующие пехоту и танки, а затем огнем с флангов отсекали их. Несколько суток шли по существу бесплодные бои.