Мной последние предложения были решительно отведены, как попытки уйти от решения вопроса, а потом обвинить Советский Союз в том, что он не хочет помогать. Верховный Главнокомандующий Наджибулла занял в целом правильную позицию, решив предпринять более настойчивые усилия по деблокированию дороги. Хотя в конце добавил, что одновременно можно бы попросить Советский Союз об оказании помощи в доставке грузов. Было решено выделить для решения задачи деблокирования дороги дополнительные средства огневой поддержки и направить несколько подразделений гвардии во главе с командующим гвардии генералом С. Азамом. Через 2 суток подразделениями гвардии была предпринята атака и моджахеды были выбиты с занимаемых позиций, а участок дороги освобожден.
В других случаях, внезапно занятые моджахедами участки дороги сравнительно быстро и без больших усилий восстанавливались. Мы, конечно, не все знали, что делалось в Афганистане, особенно относительно взаимоотношений должностных лиц Республики Афганистан с лидерами и полевыми командирами моджахедов. Говорили о том, что в одних случаях моджахеды, набрав необходимое количество материальных средств, не считали нужным продолжать бои и нести потери и по своей инициативе освобождали занятые участки дороги; в других случаях — якобы выплачивали полевым командирам оппозиции крупные суммы денег за их согласие покинуть занятые ими участки дороги. Мы видели: что-то похожее на все это действительно происходит. Но афганские лидеры в эти щепетильные дела нас не посвящали, а мы и не особенно стремились проникнуть в эти тайны.
Важную роль в охране и обороне участка дороги от Саланга до Ташкургана играла дивизия исмаилитов. Лидер исмаилитов Сайд Мансур, получив определенную автономию и льготы от афганского правительства, поддерживал Наджибуллу. Часто приезжал к нему в Кабул. Сын Сайд Мансура командовал дивизией, охранявшей дорогу. Частям этой дивизии не приходилось вести каких-либо крупных боев, связанных с охраной и обороной дороги. Сайд Мансур каким-то непостижимым для нас образом умел улаживать дела с полевыми командирами моджахедов, действовавших в контролируемой им территории. В целом, решение задачи по удержанию дорог и обеспечению их функционирования была одной из самых трудных и требовала постоянных больших усилий.
На северо-востоке страны больше всего боевых столкновений происходило в районе Файзабада, гарнизон которого, находясь в полном окружении сил Ахмад-Шаха, успешно удерживал город; Ишкашима, где моджахеды пытались взять под контроль участок афгано-таджикской границы в целях контрабанды и подготовки подрывных действий в Таджикистане; Кундуза, Баглана и Талакана, который несколько раз переходил то к одной, то к другой стороне. На боевые действия в этих районах существенный отпечаток накладывала ожесточенная борьба между отрядами Ахмад-Шаха и Хекматьяра. В ряде случаев им было не до правительственных войск, которые сидели в своих гарнизонах и никого не беспокоили. В то время как каждый из этих лидеров оппозиции активно стремился расширить зону своего влияния, создавая друг другу острые ситуации.
Северные провинции Мазари-Шариф, Балх, Джаузджан, Фарьяб жили сравнительно спокойно и в этих районах не было крупных боевых действий. Противостояние осуществлялось путем диверсий, периодических обстрелов Мазари-Шариф и других городов, мелких стычек между различными группами и отрядами, которые не всегда имели и определенную принадлежность к тем или иным оппозиционным группировкам.
Особой нашей заботой в этом регионе было обеспечение безопасности, надежной охраны и обороны перевалочных баз в Хайротоне (южнее Термеза) и Турагунди (южнее Кушки), расположенные у самой границы с Советским Союзом. Скопившиеся боеприпасы и горючие материалы в Хайротоне (в случае взрыва) представляли серьезную опасность и для советского города Термез. Я несколько раз вместе с нашими и афганскими генералами и офицерами выезжал на эти базы хранения материально-технических средств и каждый раз приходил в ужас и крайне расстроенное состояние от неорганизованности, безответственности и беспорядка, которые там творились.
Прежде всего никто не мог точно сказать, сколько и каких материально-технических средств хранится на складах. Данные, которые нам давали соответствующие должностные лица в Кабуле, начальники баз и складов, совершенно не сходились с тем, что имелось в самом деле.
Например, в Кабуле министры военных ведомств нам каждый день твердили об отсутствии 152 мм и 122 мм артиллерийских снарядов или гранат к гранатометам, о необходимости срочно запросить в Советском Союзе, но они лежали на складах в Хайротоне и Турагунди. На складах было много неисправного вооружения, разукомплектованных автомобилей специального назначения, хранилось огромное количество сахара и других продуктов. Отсутствие строгого учета создавало условия для распродажи некоторых материальных средств и других злоупотреблений. Каких-либо серьезных противопожарных мер не было организовано. Весьма формально были решены вопросы охраны и обороны столь важных объектов. Пропускной режим по существу отсутствовал и кто угодно мог заезжать на территорию складов. Когда я через старшего афганского начальника дал учебную вводную о нападении противника большинство отделений базы и личного состава не были оповещены, не приведены в боевую готовность.