- Только взгляни, кто пожаловал в твои владения, Богиня! Сам царь Асгарда, - Локи кивнул в сторону камнем застывшего у захлопнувшейся двери Тора. А затем шагнул к большому шкафу у стены. Полы накидки задели тьму у ног женщины, и, на мгновение, слились с ней в единое целое. – Мы обязательно должны отпраздновать воссоединение нашей сумасшедшей семейки. Где-то здесь я видел интересную бутылку…
- Хела? - только и смог выдавить Тор. Он в оба, настоящий и искусственный, глаза смотрел на женщину. – Ты?..
Богиня Смерти, чуть склонив голову, наблюдала за замершим у двери братом.
- Неужели не ожидал? Ведь ты сам обрек меня на гибель, так что… - она откинулась в кресле, улыбнулась одними губами. А черные глаза ее взирали с холодным жестоким интересом. – Странно было бы не повидаться после твоей смерти.
Тор шумно выдохнул. Теперь он понял, какую Богиню упоминал Хеймдалл, о ком говорил Локи.
- Ты…сама виновата… - пробормотал Бог Грома. – Ты заслужила. По твоей вине Асгарда больше нет… И то, что Сурт убил тебя… - он замолчал, вдруг поймав себя на том, что оправдывается перед сестрой, в чьей гибели был виновен, и принялся подбирать другие слова.
- Думаешь, меня так просто убить?
- Что? – Тор, которого оборвали на полуфразе, не сразу уяснил смысл сказанного. Тем более, что его неожиданно отвлекли.
- Думаю, что «мы не Боги», - встрял Локи, вновь подражая голосу Одина, но на этот раз, путаясь в словах. – И что-то там насчет того, что рождаемся, живем, умираем…как люди! – Трикстер вернулся из мрака гостиной в слабоосвещенную ее часть, плюхнулся во второе кресло у камина, зубами вытащил пробку из пыльной бутылки, принюхался к содержимому.
– Хела, это вино что, появилось здесь до того, как тебя выгнали из Асгарда?
- Гораздо раньше, - хмыкнула Богиня Смерти. Локи недоверчиво сощурился, а затем усмехнулся.
- Тогда, за встречу! – и сделал глоток прямо из бутылки.
- Боюсь, Тор не захочет с нами пить, - притворно посетовала Хела, одной рукой забирая вино у Бога Обмана, вторую положив на подлокотник так, чтобы свешивалась кисть. Живая тьма тут же приникла к тонкой ладони, все больше напоминая ласкающегося зверя. – Тем более, что он, кажется, совсем не рад меня видеть.
- Что ты сказала?.. – тупо переспросил Тор.
Богиня Смерти вздернула брови.
- Неужели рад?
- Я не об этом, - прозвучало грубо, но, кое-как собравшийся с мыслями, Тор не собирался любезничать с сестрой. Ему необходимо было прояснить один вопрос. – Ты сказала, тебя не так просто убить?..
Локи поставил локоть на подлокотник кресла, уперся подбородком в ладонь и с легкой скучающей улыбкой наблюдал за происходящим. Словно вынужден был быть свидетелем чего-то глубоко ему безразличного. Улыбка Хелы, напротив, стала еще шире, обнажились ровные белые зубы.
- А ты, разве, сам не понял? У тебя, насколько я помню, ничего не получилось, могучий Тор Одинсон, - и она издевательски рассмеялась. Тьма пульсировала, словно бы вторя хозяйке.
- Сурт должен был убить тебя! Он разрушил Асгард, источник твоих сил… - неверяще пробормотал Тор, неосознанно отступая на шаг, сжимая кулаки в попытках найти в себе силы, что помогли ему в недавней битве с армией мертвых. – Ты не можешь быть живой…
- Асгард – только один из источников моих сил, - нравоучительно проговорила Хела. Теперь она смотрела на брата с некоторым сожалением, словно перед ней был не Бог Громовержец, а мальчишка, который вдруг узнал, что не все на свете происходит по воле его капризов. – Не забывай, я Богиня Смерти. Среди миров Иггдрасиля есть еще один, что, благодаря Всеотцу, стал мне домом. – Она широким жестом обвела гостиную, но было ясно, имеет ввиду нечто намного большее.
Тору оставалось лишь нервно тряхнуть головой, отрицая очевидное.
- Но Асгард… - скорее пролепетал, чем проговорил, словно бы пытался доказать правоту того, что было истиной только в его мыслях. Реальность оказалась намного более суровой. Богиня поморщилась.
- Асгард разрушен. Ты это сделал. Точнее, вы. Оба. - Хела перевела взгляд на Локи.
Бог Обмана вскинул руку вместе с зажатой в пальцах бутылкой, словно отгораживаясь от обвинений Богини Смерти.
- Я не при чем, не впутывай меня в это. Просто положил корону в огонь… Ну, и пару слов сказал. И что?! Если после каждой моей фразы будет появляться демон, Муспельхейм опустеет менее чем за сутки…
- Помолчи, - отмахнулась от болтовни трикстера Хела. Она вновь воззрилась на замершего перед ней Бога Громовержца. – Асгард разрушен в первую очередь стараниями отца. Не стоит предавать тех, кто служит верно. А он предал меня, свою дочь, что без страха шла с ним в бой, что убивала во имя великого Всеотца. Трон Асгарда был моим, я единственная достойна этой чести. – Последняя фраза прозвучала резко, и тьма у ног Хелы из ласкающегося зверя превратилась в настороженного, словно бы готового напасть.
Окончательно растерявший недавнюю веселость, Локи устало вздохнул, сделал небольшой глоток вина, с сожалением перевел взгляд на бутылку. Казалось, он собирался что-то сказать, однако, по какой-то причине передумал. А вот Тор молчать не стал.
- Ты убийца, - прорычал Одинсон, чувствуя, как страх от осознания собственной смерти сменяется гневом на ту, что уничтожила его дом. – Ты и только ты повинна в гибели Асгарда. Не надо взваливать ответственность на отца, твоя душа чернее всей тьмы этого мира! Ты никогда не была и не станешь достойной!
- О, благородный Тор Одинсон, - чем больше злился Громовержец, тем веселее становилась Хела, - мертвый царь, лишенный царства! Как же ты глуп, мне даже жаль тебя. Никогда бы не подумала, что ты – сын самого Одина. Этот, - легкий кивок в сторону Локи, - и тот похож на не родного папочку гораздо больше. – Не сводя взгляда с Тора, она поднялась на ноги, сделала шаг в его сторону, заставив вновь неосознанно отступить. – Наивный, как же отец запудрил тебе мозги. А ведь я говорила тебе. Помнишь? Мы с Одином топили цивилизацию за цивилизацией в слезах и в крови, - процитировала саму себя. – Ты сам видел фрески. Папочка решил стать добрым, великодушным, но это не отменяет того, что история Асгарда залита кровью, оглашена предсмертными криками и мольбами. И Всеотец наслаждался всем этим. Как теперь наслаждаюсь я, заполучив Асгард в свою власть. По твоей милости, благородный сын Одина.
Тор рванулся к Хеле, намереваясь ударить Богиню Смерти, однако прежде чем сумел сделать шаг, густая тьма, что выжидающе клубилась у ног Хелы, метнулась ему навстречу. Мгновение, и Тор Одинсон рухнул на колени, словно цепью скованный пульсирующей черной субстанцией. Он попытался разорвать, казалось бы, эфемерные оковы, однако те лишь сильнее впились в его тело.
- Зря, - пробормотал Локи, поднеся горлышко бутылки к губам, однако, почему-то передумав, опустил руку.
- Локи…помоги мне… - прохрипел Тор, дергаясь в путах, силясь вырваться, и увязая все сильнее, словно муха в паутине.
Хела рассмеялась.
- Мертвый не может умереть дважды, но вот испытать муки – это всегда пожалуйста. В конце концов, здесь тебе не Вальгалла и пиров с Валькириями не жди. Советую перестать сопротивляться, будет только хуже. Впрочем, как хочешь. А вот насчет просьб помощи, ты немного опоздал, брат. Он уже помог. Мне. – Она выдержала паузу, давая Тору время, чтобы успокоиться и начать слушать. – Представь себе, план с демоном Муспельхейма на самом деле мог бы сработать. Сурт оказался вполне способным меня уничтожить, битва с ним вымотала меня настолько, что я вынуждена еще долго восстанавливать свои силы. Вот только выяснилось, что твой, так называемый, брат так же, как и я, недолюбливает Одина. Ничто так не объединяет, как общий враг и возможность отомстить. Одина мы уже не достанем, но что нам мешает отыграться на его сыне?