– В закрытом шкафу в аудитории имеется двести наушников Bose с шумоподавлением. Объясните им, что восприятие музыки может стать совершенно иным просто при смене средств воспроизведения. Попросите их прослушать композицию, которую я велел им слушать, в обычных местах – в поезде или на работе, – но при этом отсекая весь фоновый шум. А потом пусть снова ответят на вопросы, которые я им раздал сегодня. По крайней мере, половина студентов из группы услышат то, что не заметили в первый раз. Дело в том, что звуки труб в этой композиции синтезированы.
– Неужели?
– Это занятие поможет студентам хорошо усвоить, что средства воспроизведения играют большую роль в восприятии музыки, и вплотную подведет их к последующим темам, посвященным электронной музыке.
– Как интересно. Хорошо. – Я слегка нахмурила лоб. – Итак, вы хотите сказать, что разрешите студентам забрать домой двести наушников фирмы Bose? Когда я проходила эту тему пару лет назад, преподаватель не разрешал нам это делать. К тому же в колледже явно наметился прогресс, раз они потратились на такую дорогую аппаратуру, потому что раньше мы в музыкальных классах довольствовались простенькими дешевыми наушниками.
– Вообще-то эти наушники принадлежат мне, а не колледжу.
Я произвела в уме несложный расчет. Значит, на один класс было потрачено не меньше пяти тысяч долларов.
– А если вы не получите их обратно?
– Это меня никогда не волновало.
Я усмехнулась.
– Потому что студенты вас боятся.
– В отличие от ассистентки-всезнайки, – пробормотал Кейн.
У Чарли руки были заняты подносами с куриными крылышками, поэтому он открыл дверь с кухни, толкнув ее задницей. Я выскользнула из-за стола, чтобы помочь ему.
– Надо было мне свистнуть, как обычно. Не стоило тащить столько подносов, открывая дверь спиной.
– Я просто не хотел мешать твоему свиданию.
– Это не свидание.
Он оглянулся на Кейна и пожал плечами.
– А по мне, так похоже на свидание.
– Вовсе нет, – твердо произнесла я. – Мы занимаемся планированием учебных занятий.
– Называй это как хочешь. – Чарли замолчал и направился к барной стойке.
Я поставила подносы с крылышками на столик и тут заметила, что пивная кружка Кейна уже опустела.
– Не желаете еще пива?
– Только если вы ко мне присоединитесь.
– Я не пью.
Кейн нахмурил брови, но потом на его лице появилось понимающее выражение, и я поняла, что он подумал.
– Я вовсе не алкоголичка, если вы подумали об этом.
– Вот и отлично.
Мне совсем не хотелось распространяться на эту тему, но он явно ждал продолжения.
– Дело в том, что я выросла в среде, где много пили. И в какой-то момент обнаружила, что в моменты, когда жизнь выходит из-под контроля, я начинаю употреблять слишком много спиртного. Не думайте, я не обращалась в реабилитационный центр или что-то в этом роде, я не являюсь членом клуба анонимных алкоголиков с пожизненным членским билетом и вовсе не помешана на трезвом образе жизни и тем не менее стараюсь пить только во время праздников или в каких-то особых случаях.
Я обычно избегаю говорить на эту тему, потому что люди начинают смотреть на меня с жалостью, когда я их посвящаю в эту сторону своей жизни. «Понятно, у нее было тяжелое детство». Но, как ни странно, я не увидела подобной реакции на лице Кейна. Напротив, оно выражало восхищение, и я не представляла, что с этим делать. Все это заставляло меня чувствовать себя неловко.
– Значит, я притащу вам еще кружечку, а себе возьму безалкогольное пиво, чтобы составить вам компанию.
Он тепло улыбнулся.
– Звучит неплохо.
Вернувшись за стол, я попыталась перевести разговор на деловые темы.
– Я вот что подумала – когда подойдет время собирать наушники у студентов, я, пожалуй, не прикоснусь к тем, которые взял мистер Людвиг. Их сначала надо хорошенько продезинфицировать.
Я смотрела на мокрые от пива губы Кейна, когда он произнес:
– А знаете, ведь он рисовал сегодня вас.
– Меня? Неправда, он рисовал голых женщин с роскошными формами.
Он глотнул пиво.
– И что?
– А то, что он рисовал уж точно не меня.
Кейн прищурил глаза, и у меня возникло ощущение, что он раздумывает, говорить или нет то, что было у него на уме. В конце концов он решился.
– У вас две родинки на левой стороне шеи.
Я невольно прикоснулась к шее. Он был абсолютно прав, но обычно их закрывали волосы.
– Это вы к чему?
– У вас привычка отбрасывать волосы на одну сторону, а именно – на правую. Я заметил это еще вчера, когда вы сидели в моей машине.
– И что?
Кейн посмотрел мне в глаза.