И был еще случай, когда Альма спасла мне жизнь. В тот день мы пошли в лес под вечер. Быстро набрали полную корзину и тут — сам не знаю с чего — я вздумал пройти весь лес насквозь, узнать его получше, набрести на «интересные места», которые непрестанно расписывал заядлый грибник Рахманов.
— Лес простирается всего на три километра, — говорил он. — За ним интересные места: деревня и озеро — красотища, глаз не оторвешь! Там — шоссе и ходит автобус до Истры. Он идет и мимо нашего поселка. Можно спокойно подъехать к нашим домам.
Так я и решил — посмотреть «интересные места» и вернуться на автобусе. Не знаю почему — возможно, мы с Альмой немного поплутали, но лес тянулся больше, чем три километра. Незаметно село солнце, стало темнеть, а лес все не кончался. Альма, которая вначале с радостью встретила мою затею, теперь недовольно сопела и тревожно посматривала по сторонам; раза два вообще останавливалась и, поскуливая, звала меня назад, к поселку. Наконец, я и сам решил вернуться, но в этот момент заметил — впереди деревья поредели и за ними открывается ровная поляна со светлой травой и какими-то цветами, похожими на свечи. «Действительно, интересное местечко», — подумалось.
— Все Альма, лес кончился! — бодро возвестил я. — Где-то здесь должна быть деревня, сядем в автобус, с комфортом вернемся домой. Вперед, дорогая!
Я устремился к поляне, но, сделав несколько шагов, внезапно по пояс ушел в темную топь. Да, ребята, светлая травка оказалась лишь приманкой для доверчивых грибников, на самом деле поляна была болотом-ловушкой. Очутившись в хлипком месиве из трухи и гнили, я сразу повернул назад, кинул корзину в сторону земли и попытался выбраться на твердую почву, но не тут-то было! Топь и не думала меня отпускать. Чуть шевельну ногой — еще глубже ухожу в вязкую жижу. Я словно попал в капкан.
Альма бросилась мне на выручку; еще секунду и она, вслед за мной, увязла бы в трясине, но я успел крикнуть:
— Стой! Назад! Ищи толстую ветку и протяни мне!
Альма забегала вдоль болота, но, как назло, подходящей ветки поблизости не было. А меня уже засосало по грудь, несмотря на то, что я старался не двигаться и цеплялся за травы, торчащие из хляби.
Наконец, Альма нашла сосновую ветку и протянула один конец мне, другой схватила зубами и уперлась лапами в землю, готовая тащить меня «на буксире». И, наверняка, вытащила бы — она не из слабых, но ветка оказалась сухой, она обломилась, как только я за нее ухватился.
— Ищи ветку с листьями! — крикнул я. — Или сломай тонкое деревце!
Между тем, у меня на поверхности уже оставалась одна голова, я только что не пускал пузыри. Последнее, что я помню — мне в лицо тычутся ветки с листвой. Как я за них ухватился и как Альма вытащила меня — не помню. Очнулся я уже на твердой земле. Альма, отчаянно пыхтя, рывками давила мне лапами на грудь — делала искусственное дыхание. Заметив, что я открыл глаза, Альма лизнула меня в нос и облегченно вздохнула. Я приподнялся и обнял свою спасительницу.
А сумерки все сгущались, нас стали донимать комары, мы оба дрожали — я от прилипшей мокрой одежды, Альма — от темноты; она все время прислушивалась к лесным звукам и пугливо озиралась (вы же помните, с темнотой у нее связаны страшные моменты). В общем, мы оказались в положении — хуже не придумаешь. Но надо было что-то делать. Я поднялся, нашел корзину с несколькими грибами (большинство выпали, после того, как я отшвырнул ее) и сказал Альме:
— Где-то здесь должна быть деревня, надо обойти болото.
Альма принюхалась и покачала головой: — Я не чувствую никакого жилья, за болотом снова начинается лес.
Присмотревшись, я, и в самом деле, разглядел за «поляной» деревья.
— Пойдем назад через лес, я найду дорогу к поселку, — пролаяла Альма. Мне ничего не оставалось, как подчиниться ей.
Мы углубились в ночной лес. Я брел за Альмой и видел перед собой только ее желтый пушистый хвост. То и дело меня по лицу хлестали ветки, руки обжигала крапива; несколько раз я спотыкался о корни и падал — тогда Альма останавливалась и поджидала меня.
Через час с небольшим, четко выдерживая направление, словно по компасу, Альма привела меня к поселку, именно к нашей улице, где мы входили в лес. Но гораздо больше меня поразило не это, а мужество Альмы — то, что она в трудной ситуации преодолела страх перед темнотой. И не паниковала, а действовала трезво, решительно. Это, скажу вам, качество настоящих героев.