— Прекрати пытаться шокировать нас, Джиллиан, — сказала бабушка. — Ты прекрасно знаешь, что это не подействует.
— Au contraire[1], леди Марбери, — вмешался Гриффин. — Лично я просто трясусь от ужаса.
Он заговорщически улыбнулся Джиллиан. Эта улыбка всегда была свидетельством, что брат по-настоящему ее понимает. И что более важно, Гриффин, в отличие от очень многих в Лондоне, не считает ее придурковатой и неполноценной. Она с отчаянной надеждой ждала, когда наконец покинет Англию и вернется на Сицилию. Поскорее бы.
— Мисс Драйден совершенно права, — произнес Чарлз.
Джиллиан нахмурилась.
— Вот как? И в чем именно?
Левертон неторопливо пересек комнату и остановился рядом с девушкой. Нет, он не крался, но что-то в его движениях напомнило ей… волка, бесшумно скользящего в ночи во время охоты. Чрезвычайно умного волка, уточнила для себя Джиллиан, волка, острые зубы которого запросто разорвут в клочки ее упорядоченную жизнь.
Левертон был такой высокий, что ей пришлось запрокинуть голову, чтобы посмотреть ему в лицо. Джиллиан уткнулась взглядом в глаза дивного оттенка кобальта. Приходилось признать: они действительно поразительны.
— Пожалуйста, поверьте, мисс Драйден, я не хотел никого оскорбить. Я всего лишь удивился некоторым подробностям относительно вашего положения, и это заставило меня забыть о манерах. — В глазах Чарлза сверкнули озорные искорки.
При мысли, что он над ней смеется, у Джиллиан скрутило желудок. Но стоило Чарлзу улыбнуться — ее охватил сладостный трепет.
— Ну же, дорогая мисс Драйден, — произнес он своим благородным голосом. — Умоляю простить меня, пока я не совершил чего-нибудь радикального — к примеру, не бросился к вашим ногам. Это было бы неловко для нас обоих.
— Чертов хлыщ, — пробормотал Гриффин.
Левертон проигнорировал его замечание, продолжая смотреть на Джиллиан. Сердце ее внезапно заколотилось, по шее вверх пополз жар.
— Ну хорошо, — буркнула она. — Я вас прощаю.
— Вы очень любезны, — отозвался Левертон. — Может, теперь мы начнем сначала, оставив эту неловкость позади?
Что ж, до сих пор никто и никогда не называл ее любезной, в особенности когда речь шла о подобных глупостях.
— Превосходная идея, — обрадовалась тетя Люси. — Ваша светлость, моя внучка, мисс Джиллиан Драйден.
Герцог поклонился, как будто Джиллиан не рухнула через порог и последние несколько минут они не оскорбляли друг друга.
— Джиллиан, я имею удовольствие представить тебя герцогу Левертону.
— Боже праведный, да знаю я, кто он такой! — Джиллиан не удалось скрыть раздражения.
— В таком случае сделай ему реверанс, моя дорогая. Подобающий.
С трудом сдержавшись, чтобы не закатить глаза, — с точки зрения Джиллиан, один реверанс ничем не отличался от другого — она присела и тут же выпрямилась.
— Над этим придется поработать. — Левертон слегка вскинул брови.
Надо полагать, для него это означало в ужасе ахнуть.
— Если спросите меня, так это все чушь, — заявила Джиллиан. — Все эти поклоны и расшаркивания — как крестьянин перед хозяином. Может, вам и сапоги заодно почистить?
Его неодобрительный взгляд заставил ее моргнуть, и она едва не попятилась. Этот мужчина не любит, когда ему перечат.
— Джиллиан Драйден, немедленно прекрати вести себя как невежественная особа! — рявкнула Люси.
— Я понятия не имел, что у вас такие революционные наклонности, мисс Драйден, — заметил герцог. — До чего интересно. Нет, я не потребую от вас чистить мои сапоги. Мой камердинер этого не одобрит.
Теперь он говорил утомленно. А если она ему надоела, он скорее всего уйдет и оставит ее в покое. Превосходно.
И все-таки он задел ее своим пренебрежительным тоном и поведением. Герцог Левертон определенно сноб, а возможно, еще и фат. Она не могла решить, что хуже.
— С чего это вы взяли, что у меня революционные наклонности, сэр? — сахарным голоском поинтересовалась Джиллиан. — Потому что я считаю себя не хуже других, несмотря на мой прискорбный социальный статус? — И приготовилась услышать унизительную грубость.
Она выросла с клеймом «принцева байстрючка», а то и похуже. Лучше всего просто принять это, а потом стараться избегать тех, кто из-за ее происхождения смотрит на нее сверху вниз. Джиллиан усвоила этот жестокий урок давным-давно.
Герцог несколько секунд смотрел на нее, прежде чем ответить.
— Конечно, это так.
— Что — так? — спросила она.
— Вы ничуть не хуже других. Любой разумный человек скажет то же самое, — ответил он.
— Это исключает большую часть общества, — сказал Гриффин.