— Да они устроили нелепейшую суматоху, — сказала Джиллиан, — всего лишь из-за того, что какой-то паучок заполз на рукав младшей мисс Алистер. Можно было подумать, что французы начали полномасштабное вторжение в Англию.
— Ты не исправила положение, когда сорвала с себя шляпку и ударила ею мисс Алистер, — продолжала бабушка.
— Я просто пыталась сбить этого чертова паучка с ее платья. И что мне от этого пользы? — пробормотала Джиллиан.
— Ах вот что там произошло, — протянул Гриффин.
— О боже, — вздохнула леди Марбери. — Ты слышал о том случае?
— Полагаю, половина Лондона слышала, — ухмыльнулся Гриффин. — Не каждый день юные леди устраивают драку в чайной лавке Гюнтера.
— Я с ней не дралась, — возразила Джиллиан, — я пыталась помочь. И не моя вина, что она упала и опрокинула стол.
Все мороженое и напитки оказались на юбках леди Алистер. Вопли раздавались такие, что у Джиллиан еще несколько часов звенело в ушах.
— Поскольку ты, Чарлз, об этом не слышал, может, все не так плохо, как мы думали сначала, — с надеждой произнесла леди Марбери.
Герцог смотрел на Джиллиан с выражением восторга, но быстро взял себя в руки.
— Я вернулся в Лондон всего несколько дней назад, и все это время провел, запершись, в кабинетах и не слышал последних сплетен.
— О боже, — горько вздохнула леди Марбери.
Герцог сочувственно посмотрел на нее.
— Не переживайте, тетя Люси. Почти все согласны с беспристрастной оценкой мисс Драйден касательно девушек Алистер, поэтому не думаю, что ущерб слишком велик. — Он бросил на Джиллиан суровый взгляд. — Если, конечно, в дальнейшем вы будете воздерживаться от подобных инцидентов.
— Обещаю, — отозвалась она смиренным голоском.
К сожалению, впечатление было испорчено многозначительными взглядами, которыми обменялись Гриффин и леди Марбери.
— Рассказывайте остальное, — попросил герцог.
— На днях был инцидент в Гайд-парке, когда моя внучка рано утром поехала кататься верхом…
— Надеюсь, не одна? — осведомился герцог.
— Конечно не одна! — возмутилась Джиллиан. — Со мной отправился грум.
Об этом позаботилась леди Марбери. Слуги практически не выпускали Джиллиан из виду.
— В таком случае что же произошло?
— Она надела бриджи, — покачала головой леди Марбери.
Левертон удивленно заморгал.
— Я могу ездить верхом только так. Ненавижу дамские седла, — объяснила Джиллиан.
— Кто-нибудь вас видел? — спросил Левертон.
— По крайней мере, никто не узнал, — ответила девушка. — Так что я не понимаю, в чем проблема.
Его взгляд снова похолодел.
— Уверен, вы совершенно точно знаете, в чем заключается проблема, мисс Драйден, поэтому, пожалуйста, не надо оскорблять мое доверие.
Щеки Джиллиан жарко пылали. Конечно, она знала, в чем проблема, именно поэтому и поехала кататься так рано. Девушка действительно не хотела конфузить свою семью, но это не значило, что она не роптала против навязанных ей ограничений, а при случае не старалась их обойти.
Гриффин пошевелился.
— Кстати об оскорблениях. Я бы порекомендовал вам обращаться к моей сестре более уважительным тоном. Оскорбляя ее, вы оскорбляете меня, и поверьте, лучше вам этого не делать.
Похоже, угроза Стила ни капли не смутила Левертона. Более того, мужчины уставились друг на друга так, что у Джиллиан волосы встали дыбом.
— Все в порядке, — быстро произнесла она. — Я уверена: герцог не хотел меня оскорбить. Ведь правда, сэр?
Он еще несколько секунд смотрел в глаза Гриффину, затем перевел взгляд на Джиллиан.
— Разумеется нет, мисс Драйден.
— Вот и прекрасно, тогда давайте продолжим. — Чем скорее этот ужасный допрос закончится, тем лучше.
— Леди Марбери довольно подробно рассказала мне о вашем образовании, — произнес Чарлз. — И я понял, что вас недостаточно обучали традиционным женским занятиям.
— Вы имеете в виду рисование и вышивание? Простите, но я никогда не видела в них смысла.
Она умела зашить рубашку и приготовить тушеное мясо: эти умения полезные, от них есть толк, но тратить время на салфеточки или пейзажики?.. У Джиллиан хватало более интересных занятий.
— А как насчет музыки? Вы играете на каком-нибудь инструменте, поете или и в этом тоже не видите смысла?
Джиллиан любила музыку, особенно оперу, но ей не хватало терпения научиться играть. А говорить о ее певческих талантах и вовсе не приходилось. Так что она просто пожала плечами.
— Дорогая мисс Драйден, — уже с откровенным раздражением заявил Левертон, — у вас вообще нет никаких увлечений?