Джиллиан удивилась, услышав ядовитую нотку в голосе Страттона. Это противоречило его вежливому поведению по отношению к ней и маме и сильно ей не понравилось.
Дальше они шли молча. Джиллиан не сводила глаз с Левертона и леди Летиции, а Страттона, похоже, больше интересовала сама Джиллиан. Как и большинство встреченных ею лондонцев, он смотрел на девушку как на некое экзотическое создание, которое при случае может совершить что-нибудь пугающее.
Или хотя бы забавное.
Наконец он заговорил:
— Простите мою дерзость, но все же позвольте спросить: как вышло, что вы с матерью знакомы с герцогом?
— Не думаю, что я могу запретить вам задавать вопросы, даже если захочу, верно?
Страттон расхохотался.
— О, вы мне нравитесь! Очень бодрит, когда слышишь речи без прикрас от юной леди.
— Я этим славлюсь. И постоянно слышу, что это не всегда идет мне на пользу.
Он легонько пожал ее руку.
— В таком случае мы с вами замечательно поладим. Должен сказать, что я нахожу вас просто восхитительной, мисс Драйден. А любому, кто думает по-другому, следует пойти и хорошенько проверить голову.
Она с сомнением глянула на него, но он лишь улыбнулся.
Большинство мужчин ее поведение отталкивало, во всяком случае тех, кого бабушка считала подходящими. Манеры Страттона казались ей чересчур непринужденными, но уж кто-кто упрекнет его за это, только не она.
— Спасибо, — сказала Джиллиан. — Вы очень добры.
— Вы тоже добры, потому что не браните меня за столь прямолинейные высказывания. А теперь, раз уж вы не против такой моей дерзости, может быть, все-таки расскажете, откуда вы знаете Левертона?
— Он близкий родственник моей бабушки, леди Марбери.
Страттон сверкнул очередной обаятельной улыбкой.
— Чертовски сложно держать в голове все связи между великими семействами, вам не кажется?
— Еще как, — сухо отозвалась Джиллиан, подумав о собственной запутанной семейной истории. Всем известно, кто ее отец, и это ставится в упрек ей, как будто это ее вина. И хотя несправедливость бесит, сделать она все равно ничего не может; остается лишь игнорировать это обстоятельство. Однако кажется, что ее происхождение ничуть не волнует Страттона, и это с его стороны очень порядочно. — А можно спросить, что у вас за отношения с герцогом Левертоном? Похоже, вы хорошо знаете друг друга.
— Вы можете спрашивать у меня все, что угодно, — произнес Страттон, поправляя ее руку на своем локте и подтягивая Джиллиан чуть ближе к себе.
Ей захотелось отодвинуться, но она сдержалась, подумав, что это будет грубо. Страттон оказался одним из тех немногих, кому она вроде бы искренне понравилась.
— Я чувствую, мы с вами станем большими друзьями, — добавил Страттон.
В этот момент Левертон оглянулся на них, и его брови сурово сомкнулись на переносице. Интересно, чем это она сумела вызвать у него раздражение? Что такого сделала?
— Мы с Чарлзом знакомы целую вечность, — сказал Страттон. — В Оксфорде были лучшими друзьями, просто неразлейвода.
Это ее удивило.
— И что же случилось? Вы явно больше не друзья. Во всяком случае, не лучшие.
— Мы разошлись, когда я женился, а он стал герцогом. — Страттон коротко засмеялся. — Полагаю, все дело в жизненных обязательствах.
Не самое удовлетворительное объяснение, но Джиллиан решила оставить эту тему, потому что они уже подходили к Пиккадилли. Левертон нетерпеливо дожидался возле кареты, а леди Летицию, похоже, вообще ничто в мире не заботило.
— Мисс Драйден, позвольте быть с вами откровенным? — негромко сказал Страттон и замедлил шаг, вынудив ее тоже идти медленнее.
По своему опыту Джиллиан знала, что этот вопрос обычно предваряет замечание, не имеющее ничего общего с честностью и откровенностью.
— Мне казалось, мы уже договорились, что со мной вам ни к чему ходить вокруг да около, сэр.
— Превосходно. Все очень просто. Если вам когда-нибудь потребуется друг или человек, которому можно довериться, я к вашим услугам. — Он с проникновенным видом прижал руку к груди, но Джиллиан не могла не заметить, что он очень старается не помять галстук. — Поверьте, — продолжал Страттон, — я знаю, каким злобным может быть светское общество к любому, на кого упала пусть малейшая тень дурной славы. В подобных обстоятельствах человеку часто требуется друг, и я готов стать вашим другом.
— Спасибо, — осторожно ответила Джиллиан. — Я это запомню.
— Может быть, вы окажете мне честь как-нибудь погулять в парке или даже проехаться верхом? — Он подмигнул. — Только вдвоем.