Как бы я хотел, чтобы ничего этого не было. Мы стольких потеряли, поэтому предстоящая свадьба казалась не слишком уместной. По опыту я знал, что трагические воспоминания могут преследовать всю жизнь. Приурочить эту дату к событию, которое мы собирались отмечать из года в год, значит навсегда оставить его в своей памяти. Проклятье! Из здания все еще выносят трупы, а я рассуждаю об этом, как о препятствии. Ведь некоторые родители еще не знают, что больше никогда не увидят своих детей.
Из-за этих эгоистичных мыслей я испытывал угрызения совести. Еще нам придется лгать. Но и сам я не верил, что мы женимся именно сейчас. Главное, чтобы Эбби не заподозрила, будто мысли о предстоящей женитьбе не делают меня полностью счастливым. Она наверняка поймет все неправильно, а потом еще, не дай бог, передумает. Я сосредоточил все внимание на своей невесте и наших планах. Я просто обязан выглядеть нормальным женихом, у которого от радости снесло крышу, меньшее не достойно моей Голубки. Мне не впервой притворяться, будто все хорошо, и в то же время терзать себя навязчивыми мыслями. Живое доказательство этому приютилось у меня под крылом.
На телевизионном экране появилась женщина-корреспондент: она стояла на улице возле «Китон-холла», вцепившись обеими руками в микрофон, между ее бровей пролегла глубокая морщина. «Именно таким вопросом будут задаваться родственники погибших: кто виноват? — говорила она. — А теперь вернемся в студию. Кент…» Вдруг к горлу подкатила тошнота. Когда погибло столько народу, кого-то, разумеется, должны привлечь к ответственности. Была ли это вина Адама? Сядет ли он в тюрьму? Или это буду я? Я прижал Эбби к себе и поцеловал в макушку. Женщина за стойкой подняла микрофон и стала что-то говорить, а мое колено нервно задергалось. Если мы в ближайшее время не сядем в чертов самолет, я схвачу Эбби в охапку и на своих двоих помчусь в Вегас. И возможно, буду на месте даже раньше самолета. Служащая авиалинии проинструктировала нас о правилах посадки, ее голос плавно поднимался и опускался, пока она в миллионный раз зачитывала объявление. Она напоминала училку из мультипликационного сериала «Мелочь пузатая»: нудную, с монотонным и невнятным голосом.
В голове крутилась лишь одна стоящая мысль: скоро я буду мужем второй в моей жизни любимой женщины.
Уже пора. Проклятье! Черт побери, да! Да, твою же мать! Я женюсь!
Глава 2
Дорога назад
Эбби
Я посмотрела на сияющий камушек и снова вздохнула. Это был отнюдь не томный вздох молоденькой девушки, которая рассматривает роскошный бриллиант обручального перстня. Напротив — вздох, преисполненный дум. Тяжких, гнетущих дум, ведущих к еще более тяжким и гнетущим думам. Мы с Трэвисом не способны жить в разлуке, поэтому у нас не было другого пути. К тому же Трэвис Мэддокс любил меня так, как другим и не снилось. За всеми этими вздохами скрывались беспокойство и надежды, связанные с моим глупым планом. Мое стремление обеспечить безопасность Трэвиса было чуть ли не осязаемым.
— Голубка, прекрати, — сказал Трэвис. — Из-за тебя я тоже нервничаю.
— Просто… оно слишком большое.
— Оно великолепно сидит на твоем пальчике.
Трэвис откинулся назад. Мы устроились между бизнесменом, тихо бубнившим по телефону, и пожилой парой. Сотрудница авиалинии стояла возле выхода на посадку и что-то говорила по радиосвязи. Я подивилась, почему бы просто не использовать обычный микрофон. Девушка объявила несколько имен и вернула прибор на место.
— Должно быть, рейс переполнен, — заметил Трэвис.
Его левая рука лежала на спинке моего сиденья, а большим пальцем Трэвис нежно водил по моему плечу. Он пытался выглядеть расслабленным, но его выдавало нервно прыгающее колено.
— Бриллиант просто гигантский, — пожаловалась я. — Чувствую себя так, будто в любую минуту меня могут ограбить.
— Во-первых, ни один придурок не посмеет к тебе притронуться, — засмеялся Трэвис. — Во-вторых, это кольцо просто создано для твоего пальчика. Я это понял в ту секунду, когда его увидел…