Раздался зуммер переговорного устройства. Пришел дядя Шелдон, Голос его звучал очень устало.
— Я открою тебе, — сказала я и спустилась вниз.
Дядя был таким же усталым, как и его голос. Он как-то сразу постарел.
— Не мог сомкнуть глаз всю ночь, — признался он, когда мы поднимались в лифте. — Такие потрясения. А потом еще допросы. Репортеры не дают покоя. А в довершение всего мы вчера вечером проиграли, и теперь первого места нам не видать.
Он тяжело вздохнул.
— Репортеры хотели сегодня утром добраться и до меня, — сообщила я. — Но я их выставила. Иногда мне хочется, чтобы в доме был портье. Чтобы никого не пускать.
Мы вошли в квартиру.
— Это мои друзья, — представила я. — Мак Винг и Ки Ху. Они вместе со мной ходят на лекции в университет.
Дядя Шелдон опять вздохнул и схватился за живот.
— О, господи, моя язва. Снова дает о себе знать. Очень мило, юноши, что вы составляете компанию Тинкер. Она, конечно, должна жить в семье, дома. Но у моей экономки заболела сестра, и она уехала. А шофер Коннолли два дня как отправился в Ирландию, в отпуск. Он туда ездит каждый год в марте. Какие-то у него там дела в день Святого Патрика. Так что мой дом сейчас пуст…
Я взяла его под руку и усадила в кресло.
— Разделенное горе наполовину меньше… — изрек Мак.
Я устроилась на полу, в ногах дядя Шелдона, и подняла на, него глаза.
— Ты должен знать, что я во всем верю тебе.
Он пристально поглядел на меня.
— В самом деле?
— Я знаю, что ты не совершал этого ужасного преступления и приложу все силы, чтобы доказать это. Они оба мне помогут. Правда, мальчики?
Мак и Ки закивали как по команде.
Дядя Шелдон вдруг разволновался.
— Что? Я убил Лотус? Тебе в самом деле приходило такое в голову? Что за чушь!
— Вот и я говорю, что чушь. Я знаю, что это не ты.
— Кто кто тебе сказал, что я убил ее?
— Полиция, — пояснила я. — Нет, прямо так они, конечно, не сказали, но я догадываюсь, что они так думают. Все спрашивали и спрашивали про тебя и про тетю. Какие у вас были отношения и все такое.
Он Чуть не вскочил от возмущения, но я сидела у него в ногах: Так что он только заерзал в кресле.
— Но ведь я был в это время в спортзале, и это могут подтвердить все!
— Разумеется, — успокоила я его. — Разумеется. Но если полиция вдруг выяснит, что в какой-то отрезок времени тебя никто там не видел… ты же знаешь, от зала до этой квартиры всего пятнадцать минут езды. А полиция страшно недоверчива. Так и выискивает, к чему бы прицепиться.
— Сегодня после обеда этот Северсон опять хочет поговорить со мной, узнать, не подозреваю ли я кого в убийстве.
— А ты подозреваешь? У нее был любовник? Есть какие-то подозрения?
Он покачал головой.
— Я не знаю. Мне и в голову никогда не приходило. А теперь я уже не знаю, что и думать.
— Признайся мне, дядя. Не стесняйся говорить в присутствии Мака и Ки. У меня нет от них секретов, они мои помощники. Ведь у тебя были какие-то подозрения. Накануне вечером ты так разозлился, когда она сказала, что берет уроки рисования. Мне показалось, ты ей не поверил.
— С недавних пор она стала так… так холодна со мной, — дядя, казалось, тихо разговаривал сам с собой. — Все у нее голова болела. Раньше такого никогда не было. Вот я и стал недоверчивым.
На глаза его навернулись слезы.
— Но я просто не хотел в это верить. Я ведь так много для нее сделал. Бросил жену, поссорился с сыном. Как она могла!
Дядя Шелдон громко икнул и сказал:
— Простите. Не могла бы ты дать мне стакан молока, Тинкер? Иногда мне это помогает.
— Пожалуйста, Ки, налей дяде Шелдону стакан молока, — попросила я и продолжила — Так ты поссорился с Леонардом?
Он кивнул.
— Мальчик давно уже подозревал ее. Весь последний год она часто не бывала дома, и я тоже начал призадумываться. Некоторое время я даже подозревал одного из моих друзей, но потом сказал себе, что, видимо, начинаю стареть. Видишь, переходный период трудно дается не только женщинам.
Он взял у Ки стакан и стал пить.
— Кого из друзей ты подозревал? — задала вопрос я. — Разумеется, я понимаю, что ты сейчас не хочешь бросать тень на друга. Но представим, что полиция все же подозревает тебя. Иногда надо подумать о себе, а не только о других.
Губы его снова дернулись. Он еще отпил молока.
— Это был Дэймон. Дэймон Криди. Мне показалось, ее тянуло к нему. На вечеринках они часто сядут в угол и о чем-то беседуют. Или поедем куда-нибудь ужинать, а она заведет о нем разговор. Но потом это прекратилось, и я подумал, что ошибался. В последние месяцы она никак не выделяла его. Обращалась, как со всеми другими.