— Во всяком случае, этот Криди довольно хитрый малый, — изрек Мак, когда мы так и не пришли к единому мнению.
— Вы так и не ответили на мой вопрос, — напомнила я им. — Что вам сказал портье?
— Он не захотел иметь с нами дела, — ответил Ки. — Мне кажется, он подумал, что мы — хиппи.
— Это все из-за ваших очков.
— Зато мы поговорили с лифтером, — сообщил Мак. — Зовут Арнольд. Чуть старше, чем мы. Сказал, что работает здесь около года. Раньше к этому Криди приходила женщина, но последние шесть месяцев он ее больше не видел.
Я удивленно посмотрела на Мака.
— Он описал, как она выглядела? Это была тетя Лотус?
— Он не знал, как ее зовут, — ответил Ки. — Но сказал, что приходила какая-то симпатичная китаянка. Так что это, наверное, была она.
— Но ведь это просто великолепно! — воскликнула я с воодушевлением. — Может быть, нам удастся снять подозрение с дяди Шелдона!
12
Кнут позвонил. Бренда открыла ему и поздоровалась.
На ней был брючный костюм из какого-то тонкого золотистого материала. С ее фигурой можно было носить брюки. Темные волосы, перехваченные лентой, локонами спадали на плечи. Никогда прежде она не казалась ему такой соблазнительной. Кнут тоже поздоровался и стал снимать пальто.
Неяркий свет падал на стеллажи с книгами. Целая библиотечка юридической литературы. Нет, Бренда была просто идеальным секретарем адвоката. Он невольно вспомнил и этого адвоката — Чарльза Эванса Грэйтхеда, но тут же прекратил размышлять на эту тему. Он давно приучил себя не думать о шефе Бренды и о самой Бренде.
— Как поживают твои родители? — спросила она, убирая его пальто в стенной шкаф.
— Я недавно получил от них письмо. Мама пишет, что им нравится в Форт Лаудердале. Даже Шуддуту нравится, их собаке. Она пишет, что просто не понимает, почему они никогда до сих пор не ездили туда зимой…
Бренда, улыбаясь, подошла к нему.
— Причем именно она была против того, чтобы ехать туда.
— Да, но только тогда, когда папа болел.
Кнут взял ее за руки и посадил рядом с собой на софу.
— Ты выглядишь просто великолепно.
Он наградил ее долгим поцелуем и, оторвавшись, довольно вздохнул:
— Вот и славно. Сущая услада для усталого воина, вернувшегося к родному очагу.
— У тебя был трудный день?
Он пожал плечами.
— Читала об убийстве Лотус Кон? Вот с ним и возимся.
— Да, я читала. Вокруг масса знаменитостей — баскетболисты и прочие. Шея, наверное, устала задирать голову?
— Это мне еще предстоит. Сегодня Шелдон Кон мне поведал, что Дэймон Криди мог быть любовником его жены. А Дэймон Криди полагает, в свою очередь, что убийца — квартирный вор.
Он снова притянул ее к себе.
— Ты же знаешь, какие результаты дают эти допросы.
Она прижалась к нему.
— Выпить не хочешь?
— Да, но чуть-чуть попозже. — Он нежно поцеловал ее в шею.
Она выскользнула и направилась к бару.
— В чем дело? — осведомился Кнут. — Любимую девушку отпугивает неприятный запах изо рта, как показывают в рекламе зубной пасты?
— Дело в другом, — улыбнулась она с другого конца комнаты. — Просто хочу сказать тебе кое-что серьезное, а не могу, когда ты меня целуешь.
— Хорошо, начинай, — усмехнулся он. — С поцелуем погодим.
Она взглянула на него как-то странно.
— Там видно будет.
— Что ты хочешь этим сказать? — вскинулся Кнут.
— Может, ты и не захочешь меня больше целовать, когда выслушаешь.
Она принесла два стакана виски с содовой, протянула ему один и села напротив.
— Говори. Не напускай таинственности.
— А я и не хочу. Просто мне… в общем, трудно начать.
Она смущенно улыбнулась.
— Честно говоря, я уже выпила до твоего прихода. Для храбрости.
— У-у… Дело, кажется, действительно серьезное.
— Да.
Наверное, Грэйтхед развелся с женой, подумал Кнут. И сейчас она скажет, что между нами все кончено. Что она выходит замуж, и он, Кнут, ей больше не нужен. На него нахлынуло ощущение пустоты. Разум тщетно пытался бороться с ним, говоря — ну и что? Ведь ты знал, что этим кончится. Она не одна на белом свете. Пусть она лучше, чем остальные. Ничего, ты переживешь…
— Кнут?
— Я здесь.
Она повертела в пальцах стакан и сделала глоток. Посмотрела на него, покраснела и отвела взгляд.
— Однажды ты предложил мне выйти за тебя замуж. Ты говорил серьезно?
Серьезно ли он говорил тогда! Он вспомнил, как она тогда ушла от ответа. Считай, что отказала.
— Разумеется, я говорил серьезно.