— Одна из горничных показала нам доску с ключами, где они все хранятся. Ее положено закрывать на замок, чтобы никто доступа к ключам не имел. Я спросил, не мог ли остаться комплект ключей у кого-нибудь, кто раньше снимал эту квартиру. Горничная полагает, что едва ли. Но мы завтра перепроверим.
— Мисс Тинкер Той очень интересно реагировала на наши вопросы о дяде и тете, — задумчиво проговорил Паркс.
Кнут кивнул.
— Она говорила о них только хорошее. Особенно о дяде.
Грейнджер тоже задумался.
— Может, он ей просто симпатичен. Это, кстати, чувствуется и по ее сочинению. Хотя он ей не кровный родственник. И знает его она совсем недавно.
Кнут что-то буркнул себе под нос и поднялся.
— Она ведет себя прямо и честно, ничего не скрывает. Сущий ангел, прямо Белоснежка из сказки. Но в ее милой головке вертятся какие-то мысли, нам неизвестные. Не знаю уж, почему, но у меня такое подозрение, что Тинкер Той вполне могла насыпать песка в шестеренки какой-то хорошо отлаженной машины.
Грейнджер задал последний вопрос:
— Что, на орудии убийства действительно не осталось отпечатков пальцев? Что это было? Статуэтка собаки?
— Каменная собачка. Талисман. Ни одного отпечатка пальцев. Даже намека на них
9
— Должно быть, это — подлый Леонард, — мудро изрек Мак и покивал, словно китайский болванчик.
Я покусывала кончик шариковой ручки, потому что как раз вела записи, — что-то вроде дневника по просьбе этого симпатичного детектива Северсона.
Поначалу я и не заметила, какой он симпатичный. Но когда он допрашивал меня и попросил написать все, что я найду нужным, я поняла, как он мил. Высокий, светловолосый, глаза, кажется, видят тебя насквозь. Чудо что такое!
— Я тоже думаю, что это Леонард, — сказала я. — Он должен был ненавидеть тетю Лотус, ведь она разрушила его семью. Но как мы это докажем?
— Затеять частное расследование? Последить за ним? — задумчиво произнес Мак.
— Полиция уже взяла его на заметку, — ответил Ки. — Будь уверен, у них это получится лучше, чем у тебя.
— Наверное, ты прав, — кивнула я.
К тому времени мы уже перешли на ты, как добрые университетские друзья.
Раздался зуммер переговорного устройства. Пришел дядя Шелдон, Голос его звучал очень устало.
— Я открою тебе, — сказала я и спустилась вниз.
Дядя был таким же усталым, как и его голос. Он как-то сразу постарел.
— Не мог сомкнуть глаз всю ночь, — признался он, когда мы поднимались в лифте. — Такие потрясения. А потом еще допросы. Репортеры не дают покоя. А в довершение всего мы вчера вечером проиграли, и теперь первого места нам не видать.
Он тяжело вздохнул.
— Репортеры хотели сегодня утром добраться и до меня, — сообщила я. — Но я их выставила. Иногда мне хочется, чтобы в доме был портье. Чтобы никого не пускать.
Мы вошли в квартиру.
— Это мои друзья, — представила я. — Мак Винг и Ки Ху. Они вместе со мной ходят на лекции в университет.
Дядя Шелдон опять вздохнул и схватился за живот.
— О, господи, моя язва. Снова дает о себе знать. Очень мило, юноши, что вы составляете компанию Тинкер. Она, конечно, должна жить в семье, дома. Но у моей экономки заболела сестра, и она уехала. А шофер Коннолли два дня как отправился в Ирландию, в отпуск. Он туда ездит каждый год в марте. Какие-то у него там дела в день Святого Патрика. Так что мой дом сейчас пуст…
Я взяла его под руку и усадила в кресло.
— Разделенное горе наполовину меньше… — изрек Мак.
Я устроилась на полу, в ногах дядя Шелдона, и подняла на, него глаза.
— Ты должен знать, что я во всем верю тебе.
Он пристально поглядел на меня.
— В самом деле?
— Я знаю, что ты не совершал этого ужасного преступления и приложу все силы, чтобы доказать это. Они оба мне помогут. Правда, мальчики?
Мак и Ки закивали как по команде.
Дядя Шелдон вдруг разволновался.
— Что? Я убил Лотус? Тебе в самом деле приходило такое в голову? Что за чушь!
— Вот и я говорю, что чушь. Я знаю, что это не ты.
— Кто кто тебе сказал, что я убил ее?
— Полиция, — пояснила я. — Нет, прямо так они, конечно, не сказали, но я догадываюсь, что они так думают. Все спрашивали и спрашивали про тебя и про тетю. Какие у вас были отношения и все такое.
Он Чуть не вскочил от возмущения, но я сидела у него в ногах: Так что он только заерзал в кресле.
— Но ведь я был в это время в спортзале, и это могут подтвердить все!
— Разумеется, — успокоила я его. — Разумеется. Но если полиция вдруг выяснит, что в какой-то отрезок времени тебя никто там не видел… ты же знаешь, от зала до этой квартиры всего пятнадцать минут езды. А полиция страшно недоверчива. Так и выискивает, к чему бы прицепиться.
— Сегодня после обеда этот Северсон опять хочет поговорить со мной, узнать, не подозреваю ли я кого в убийстве.
— А ты подозреваешь? У нее был любовник? Есть какие-то подозрения?
Он покачал головой.
— Я не знаю. Мне и в голову никогда не приходило. А теперь я уже не знаю, что и думать.
— Признайся мне, дядя. Не стесняйся говорить в присутствии Мака и Ки. У меня нет от них секретов, они мои помощники. Ведь у тебя были какие-то подозрения. Накануне вечером ты так разозлился, когда она сказала, что берет уроки рисования. Мне показалось, ты ей не поверил.
— С недавних пор она стала так… так холодна со мной, — дядя, казалось, тихо разговаривал сам с собой. — Все у нее голова болела. Раньше такого никогда не было. Вот я и стал недоверчивым.
На глаза его навернулись слезы.
— Но я просто не хотел в это верить. Я ведь так много для нее сделал. Бросил жену, поссорился с сыном. Как она могла!
Дядя Шелдон громко икнул и сказал:
— Простите. Не могла бы ты дать мне стакан молока, Тинкер? Иногда мне это помогает.
— Пожалуйста, Ки, налей дяде Шелдону стакан молока, — попросила я и продолжила — Так ты поссорился с Леонардом?
Он кивнул.
— Мальчик давно уже подозревал ее. Весь последний год она часто не бывала дома, и я тоже начал призадумываться. Некоторое время я даже подозревал одного из моих друзей, но потом сказал себе, что, видимо, начинаю стареть. Видишь, переходный период трудно дается не только женщинам.
Он взял у Ки стакан и стал пить.
— Кого из друзей ты подозревал? — задала вопрос я. — Разумеется, я понимаю, что ты сейчас не хочешь бросать тень на друга. Но представим, что полиция все же подозревает тебя. Иногда надо подумать о себе, а не только о других.
Губы его снова дернулись. Он еще отпил молока.
— Это был Дэймон. Дэймон Криди. Мне показалось, ее тянуло к нему. На вечеринках они часто сядут в угол и о чем-то беседуют. Или поедем куда-нибудь ужинать, а она заведет о нем разговор. Но потом это прекратилось, и я подумал, что ошибался. В последние месяцы она никак не выделяла его. Обращалась, как со всеми другими.
Я сделала знак Маку.
— Мак, запиши-ка кое-что. Дядя Шелдон, где живет Дэймон Криди? И уж заодно дай адрес твоего сына, а также адрес твоей фирмы. Как, кстати, она называется?
Он оторвался от стакана.
— Дэймон живет на Ривервей… А зачем тебе, собственно, все эти адреса?
— Не беспокойся, дядя, мы просто собираемся тебе помочь. Впрочем, Леонард вчера приходил сюда. Мы очень хотим задать ему вопрос — не заметил ли он чего подозрительного. А как мы спросим, если не знаем, где он живет?
Дядя Шелдон поставил стакан на подлокотник кресла.
— Будешь задавать слишком много вопросов — можешь нажить неприятности.
— Не думаю. Где живет Леонард?
— Наверное, у матери, в Уотер-тауне.
Он продиктовал мне оба адреса. Помолчал и добавил:
— Знаешь, я бы не хотел, чтобы ты общалась с Гертрудой. Боюсь, она обо мне неважного мнения, и я могу ее понять.
— Мы не будем общаться с ней. А как называется твоя бывшая фирма?
— Зачем тебе?
— Тетя Лотус там работала до замужества. Именно там она могла познакомиться с мужчиной. Там тоже не помешало бы порасспросить. К тому же было бы не так скверно, если бы оказалось, что к этому причастен кто-то не из твоих друзей.