Потому думала я недолго, что ж…
– Хочешь прощения? На колени, – прозвучало удивительно легко и спокойно, будто я всю жизнь только и делала, что приказывала.
– Что? – не хочет поверить, не может.
– На колени, – повторяю с каким-то странным удовлетворением, расползающимся по телу. Наверное, именно так чувствовал себя Барабин, постоянно унижая меня.
Все смотрят на нас, прислушиваются, пытаясь понять, что происходит. Коля и на этот раз получил внимание обожаемой публики, только вот, пожалуй, не рад этому. Парень не любит, когда его принижают. Да что там! Коля в принципе не знает, что такое быть "прилюдно униженным", он же богач, красавчик, герой…
– Чего?! – уже на повышенных тонах, в ответ – лишь моя улыбка. – Ты что, охренела?
– Это моё условие. Прощу тебя, только если попросишь на коленях.
Барабин замолчал, глядя на меня, внимательно и даже настороженно. Наверное, он ещё думал, что всё это шутка. Хотя, если честно, сама тоже не могла понять собственные чувства: с одной стороны была волна наслаждения и довольства, что удалось отомстить да доказать, что мои слова что-то стоят, а с другой… я ведь уподобляюсь ему, Николаю Барабину, жестокому и двуличному.
– Это шутка, да, Софи? – хмуро и всё так же громко.
– Нет, – я отрицательно покачала головой.
Со всех сторон послышались смешки, кто-то из "зрителей" уже даже откровенно ржал – их не самый трезвый организм воспринимал всё происходящее как забавное представление. На самом деле, отоспавшись, они могут и не вспомнить обо всём этом – да разве важен им какой-то Коля? – но для парня громкий смех окружающих оказался решающим. Ведь смеялись над ним.
– Ну ты пиздец, Разина. Рехнулась! – громко, чтобы слышали все. – Никогда и ни за что, ясно? Ишь ты, сучка, ещё приказывать тут решила. Я и так извинился, хватит вы*бываться. Сюда иди!
И он указал пальцем на пол рядом с собой, призывая подойти, словно сторожевого пса, но отдачи не получил – я так и осталась стоять на месте. Неподчинение прямо-таки вывело парня из себя. Ещё раз обласкав меня всеми лестными, он резко развернулся и пулей помчался вниз, на первый этаж, по пути явно не забыв шибануть какую-нибудь вертикальную поверхность ногой или кулаком, ибо грохот стоял несусветный.
Ну а я же только и смогла, что сделать пару шагов назад да практически повиснуть на мгновенно оказавшемся рядом Зимине. Разговор с Колей вытянул последние силы, физические и моральные.
Однако Барабин успел пообщаться наедине и с Ником, чуть позже, когда все уже собирались разъезжаться по домам. Наверное, Коля просто понял, что в такой ситуации нужно вновь попробовать вернуть хотя бы друга. Впрочем, смысла в его поведении Зимин просто не видел, даже не понимал, зачем парень так суетится.
– Ну, теперь-то ты понял, что эта девка просто рехнулась? – сходу заявил Коля, быть хоть каплю вежливым он так и не научился. – Я был прав, Ники. Я же говори-ил.
– И что же ты говорил?
После бессонной ночи Никита тоже не мог похвастаться хорошим расположением духа. Вроде бы праздник, Новый год, а настроение хуже некуда! Хотя именно у Зимина был один субъект, который качественно портил оное.
– Что она мелкая свихнутая букашка, – фыркнул Барабин. – Ишь чего удумала – на колени меня поставить. Совсем голова отказала?
– Ну, это-то ты говорил… Но чего от меня сейчас хочешь?
– Ой, Ники, будто б тебе не смешно! – Коля хохотнул. – Я же заметил, что ты был не менее удивлён, когда Разина свои условия выставила.
Кулаки у Ника зверски чесались… так и хотелось заехать по этой наглой ухмыляющейся морде, до сих пор ничего и не понявшей. Правильно говорят: "Горбатого могила исправит". Потому-то Зимин сперва и задумался, стоит ли помогать Коле дойти до состояния "исправления" или поберечь собственные руки да нервы. Остановился парень на втором варианте, отвечая:
– Ну, во-первых, София не рехнулась и не является "мелкой букашкой". Во-вторых, я смеялся не "с тобой", а "над тобой". Замечаешь разницу?
Барабин явно не замечал, ошалело взирая на друга да открывая и закрывая рот, но ничего не говоря, словно рыба на суше. Пришлось Нику продолжить:
– В-третьих, она поступила с тобой точь-в-точь так же, как и ты с ней, потому жаловаться-то не на что.
Коля всё молчал, словно потеряв дар речи…
– Ну и наконец, скажи, ты её любишь? – Никита чуть приподнял уголки губ в улыбке. – Софи нужна только в качестве куклы, или у тебя действительно имеются к ней чувства?