— Нет, не было похоже, чтобы он расстроился, — опроверг слуга. — Я бы сказал, что он испугался. Доктор Джеймс пристально посмотрел на мисс Лизу, как… как на привидение, что ли. А затем он настойчиво попросил её выйти из комнаты.
— Моя дочь послушалась?
— Она была недовольна, но мисс Нэнси напомнила ей как важно соблюдать правила приличия и предложила прогуляться по саду. А там, едва за ними закрылась дверь, доктор Адамс отошёл от Эрна. Было видно, что он крепко задумался над чем-то. Я уже даже хотел поинтересоваться, не нужно ли ему что-то для лечения собаки. Но доктор Джеймс заговорил первым. Он вдруг сообщил, что пойдёт к вам, и без промедления покинул комнату.
— Понятно, — буркнул Джонатан.
Он оказался выбит из колеи произошедшим, но некоторое облегчение всё же испытал. Было приятно понимать, что наглый ветеринар хотя бы не стал распространять свои безумные идеи среди слуг. Только их мерзких сплетней ему не хватало!
— Мистер Райли, так если доктор не дал никаких указаний, как мне ухаживать за собакой? — робко осведомился слуга, перебивая тем размышления своего господина.
— Продолжайте делать то, что делали раньше.
— Но ему становится только хуже.
— Не знаю, чёрт бы вас неучей побрал! Придумайте что-нибудь! — прикрикнул разгневанный Джонатан, прежде чем развернулся на пятках и ушёл из комнаты прочь.
***
Не прошло и двух дней как собака умерла. И если прислуга вздохнула с облегчением, уж очень выматывала их забота о смертельно больном питомце хозяев, то маленькая Лиза рыдала навзрыд. Она никого не подпускала к любимцу, не давала его похоронить. Лишь ближе к обеду удалось уговорить девочку предать тело Эрна земле, но похороны проходили крайне тягостно. Лиза продолжала громко плакать и долго не поддавалась на просьбы вернуться домой. Она начинала уходить от дуба, под которым было решено похоронить собаку, а затем вдруг бросалась к могиле обратно, обнимала и целовала каменное надгробие. Вмешательство мисс Нэнси (расхворавшейся настолько, что нынче её заменила миссис Мария Кеттл) оказалось бесполезно. Зря Джонатан Райли приказал нарушить её покой, няня виновато разводила руками. Поэтому по размышлении он отправил всех слуг восвояси, чтобы они не видели это безобразие. Джонатан попытался утешить девочку сам, и это было правильное решение. В какой‑то момент у него получилось достучаться до дочери. Она продолжала хныкать, но уже достаточно успокоилась, чтобы сказать:
— Мне всегда будет не хватать его, папочка.
— Знаю. Но ты всё же подумай над моим предложением, я могу привезти тебе любого другого щенка.
— Нет, другой щенок мне не нужен. Он ведь уже не будет Эрном, — уверенно прошептала сквозь слёзы Лиза и прижалась своей нежной щекой к отцовской руке.
Джонатан с любовью погладил девочку по густым светлым волосам. Он понимал её печаль, хотя нисколько не был привязан к собаке. Для него этот пёс был всего лишь животным, способным вызвать улыбку на лице его маленькой дочери — его единственного ребёнка.
— Я знаю, милая. Знаю, — обнимая, попытался утешить он дитя.
— А мама там, на небе, присмотрит за ним?
Джонатан поглядел в невинные заплаканные глаза, голубые словно небесная бирюза, и его сердце сжалось от боли. Дочка была слишком похожа на свою мать Анну. Она росла маленькой копией его жены, а свою жену он любил всей душой и до сих пор с трудом принимал, что она ушла из жизни так рано.
— Разумеется. Наверное, они сейчас вместе вон на том облачке. Уверен, они стоят рядом и смотрят на нас.
— Правда?
— Правда. Минуту назад мне показалось, что я заметил, как Эрн машет нам оттуда хвостом.
Девочка тут же подняла головку к небу, стараясь углядеть тоже самое. Но, конечно, она ничего не увидела.
— Жаль, что они вынуждены прятаться он нас, — тихо вздохнула она.
— Жаль. Но я-то с тобой.
— Ты со мной, — подтвердила Лиза и сжала его руку совсем крепко. — Я люблю тебя больше всех, папочка. Ты один у меня. Мне больше некого любить.
— Ну, не печалься, милая, не надо. К чему, когда я с тобой рядом?
— А ты будешь со мной рядом всегда?
— Пока дышу, я всегда буду рядом с тобой и всегда буду любить тебя.
После этого отец и дочь неспешно пошли по тропинке к дому. Летний полдень не был чрезмерно жарким, а потому отсутствие ветра приносило удовольствие телу. Луг был полон пахучих трав. И всё бы хорошо, насколько оно может быть хорошо в день похорон домашнего любимца, но в голове Джонатана отчего-то беспрерывно крутились гневные мысли о докторе Джеймсе.