Том 4. Глава 3.
Разговоры, ведущиеся в кабинете Короля, никогда не отличались особой заумностью. С самого начала своего правления Паул Второй, в народе прозванный «Бесстыжим», демонстрировал неприятие излишней начитанности, истребляя бывших советников отца как мух. Было понятно, что периоду, в котором главная власть в стране принадлежит группе хорошо образованных и опытных аристократов, приходит конец. Кому-то повезло – лишённый прошлого влияния, он удалился в свои земли, оседая там на долгие годы. Кто-то – решил вступить в противостояние с молодым Королём, в результате лишившись всего, что имел. А кому-то и вовсе суждено было закончить свои дни на плахе, как Военному Министру, отцу одной из любовниц почившего отца Паула, ошибочно считающего своего внука наследника.
Дочь Министра, некогда первая красавица двора, в своё время взяла штурмом королевскую опочивальню, практически выжав оттуда законную Королеву, однако под влиянием семьи Тревон была насильно выдана замуж и скоро родила. Оказалось невозможно точно установить факт отцовства и лишь это, по большому счёту, спасло женщину и её сына от расправы. Муж, отставной полковник, желающий поскорее покинуть столицу, всё-таки сумел убедить юную супругу проявить благоразумие и быстро признал малыша своим. Поэтому, к моменту восхождения на престол Паула Второго о ней уже практически забыли и даже былые соратники смутьяна, продолжающего отстаивать свою точку зрения в довольно грубой форме, предпочли отойти подальше. Министра вызвали в суд и обвинили в клевете, указывая на слова о «неправильно выбранном наследнике и захвативших трон торгашей». Учитывая ситуацию, вполне можно было решить дело миром, ограничившись ссылкой, но Тревоны, почувствовавшие себя оскорблёнными, надавили на Королеву и та проявила себя, выступив на стороне Короны. Написав громкую, решительную, но совсем не помпезную речь, она выступила на судебном слушанье, где быстро стала главным действующим лицом. Спустя неделю голова бывшего Министра отделилась от тела на глазах у толпы, а все прочие «кандидаты на престол» предпочли держать язык за зубами.
Так что к концу первого десятилетия правления Его Величество получил в руки полную власть. К сожалению, удержать её оказалось сложнее, поэтому монарху пришлось обзавестись такими помощниками, как Рудольф. Обладая острым умом, Глава Службы Безопасности взял на себя не только проблемы безопасность, но и все потенциальные заговоры, ровно как и сопровождение казны, всех лекарей, проходящих в личные покои венценосной четы, поваров и помощников. Ни одна мушка с момента получения мужчиной должности, не имея документов не могла просочиться в покои Короля, чему тот был только рад. Возможно, потому он и продержался так долго, невзирая на ярко выраженное желание знати надеть на своенравного Паула ошейник. Но на первых парах имя его тестя было способно сбить спесь с любого аристократа, а после – и сам монарх уже набрал силу. И целая страна покорно склонилась под его рукой, как и было суждено.
Теперь же, после вызова виконтом Санти во дворец бывших советников и организации масштабного совещания, Король вдруг почувствовал себя незрелым мальчишкой, которого ещё наставлять и наставлять. Во-первых, из-за возраста прибывших: самому молодому уже под шестьдесят, а самый старый отлично помнит рассвет властвования его деда. Во-вторых, из-за того, что все без исключения советники смотрят в рот виконту, стоит тому начать говорить. В конце концов, несмотря на слухи, сам Санти не выглядит как человек, жаждущий надеть на свою голову Корону и, пожалуй, только это удерживает от подозрений. В-третьих, потому что никто так и не удосужился известить его в самом факте заседания и Король попал сюда случайно, праздно шатаясь по вдруг ставшим пустынными коридорам дворца, где можно было повстречать разве что вооружённого гвардейца. Уже месяц, как из замка отослали не только фрейлин и проживающих аристократов, но и слуг, коих Санти посчитал «лишними». Например, отбыл в неизвестном направлении штатный массажист, заплата которого не очень-то и била по бюджету. Десять золотых в месяц – дорого, ну разве ни смешно?