-Виконт Санти, чем я обязана вашему визиту?
-Ты собираешь увести мою сестру в столицу и там её женить!
-О, нет, это только помолвка. Между ней и свадьбой у дам из высшего общества как минимум год. Всё это время ваша сестра проведёт вместе со мной, гуляя по магазинам и наслаждаясь культурными развлечениями. И, если она всё ещё будет настроена на свадьбу, после оказанного ей внимания со стороны наследников аристократических родов, то я никак не смогу её остановить. Хотя я сильно сомневаюсь, что она захочет замуж за солдата после того, как сравнит свои запросы и его возможности.
-То есть, вся эта поездка – лишь часть плана?
-Разумеется, - она поёжилась, потянулась к креслу и накинула на плечи шаль, жалея, что не проигнорировала стук мужа, - Боюсь, я немного занята и не могу больше разговаривать. Вы не могли уйти?
И девушка спокойно направилась к ширме, чтобы привести себя в порядок. В последнее время, занимаясь рукоделием, она всё чаще думала о необходимости объясниться с супругом, но никак не могла заставить себя протолкнуть через вмиг сжимающееся при виде него горло даже банальное «доброе утро». Пожалуй, стоило попрощаться прямо сейчас, когда она может говорить с ним, пусть и через дверь. Эта мысль заставила её остановиться в недоумении.
А вдруг он уже ушёл? Да нет, не может такого быть. Виконт – честный и порядочный человек.
А вдруг, он уже кого-то нашёл? Ведь бывало же такое, что мужья благородных дам совершенно теряли к ним интерес, несмотря на всю молодость и красоту. Тогда они искали утешения в руках зрелой и умелой любовницы. Но ведь тогда, распахнув шубу, разве она не показала свою зрелость? Плевать, что он не принял её порыв, это не причина губить все возможные пути сразу.
Обуреваемая мыслями, принцесса подошла к столику и села, как была, почти полностью обнажённой. В свете свечей она любовалась своими изгибами и всё гадала, почему во дворце нагота считалась чем-то постыдным? Ведь человек приходит в этот мир без одежды, орущий комочек не может стыдиться, он лишь кричит, нуждаясь в защите. И вся эта одежда – разве не попытки защитить себя от жизни, в память об уютной материнской утробе?
-Вы одни?
Голос виконта, как-то спокойно прозвучавший за дверью, заставил её вздрогнуть. За своими размышлениями девушка как-то успела забыть, что он вполне может стоять за дверью.
Что нужно было сказать? Что не одна? Но ведь она прогнала служанку и теперь выполняла все привычные ритуалы сама. Значит, у неё может быть мужчина? Любовник или друг? Нет, этого точно говорить нельзя: в любом случае становиться врагом собственного мужа или ронять себя в его глазах она не собиралась.
-Я одна, - тихо выдавила принцесса, надеясь, что он не услышит.
Но он услышал.
-Впустите меня.
Вся её воля, вся хвалёная королевская выдержка, способная вытянуть губы в изящную улыбку в моменты наивысшего ужаса или горящего в венах гнева, потребовалась на то, чтобы отказать молящему тону. Потому что больше всего на свете она желала просто распахнуть дверь и вновь ему довериться. Но так уже произошло однажды и никогда более она не допустит подобного.
-Я не одета, - совершенно спокойно бросила она через плечо и как-то глупо добавила, - Совсем.
-Мне всё равно.
-Ты никогда больше не увидишь меня голой, - совсем тихо прошептала она, думая, что он всё-таки ушёл, - И вообще больше никогда не увидишь.
Никакого объявления войны – чистый побег без возможности вернуться. Принцесса планировала купить себе выбранный дом и посвятить время чтению, вышиванию и неспешным прогулкам. Но объяснить ему это при всём желании бы не смогла. Всё выглядело как роман. А какой муж захочет отпускать жену, что собирается уйти к любовнику? Именно поэтому она никогда не желала отношений на стороне.
-Слышишь? – на всякий случай перепросила она, поднимаясь с кресла и максимально приблизившись к двери, чтобы попрощаться.
И в тот самый момент, когда, не услышав ответа, девушка расслабилась и зашла за ширму, он, размахнувшись, выбил дверь в её спальню…
Том 1. Глава 5.
Дверь упала плашмя. Переступая через неё, виконт думал лишь о том, что ошибся и его жена совершенно не собирается убегать, обрекая его на одиночество. Не будет никаких двух домов, один из которых – для неё самой. Не будет редких писем, в которых она будет холодно извещать о своём здоровье. Не будет завтраков с пустым местом напротив него и тихих коридоров. Не будет пустых лавочек в оранжерее, где ей так нравилось сидеть, а ему – наблюдать за этим через кусты, надеясь не быть обнаруженным. Если подумать, за последние недели он чёртову уйму времени провёл в обнимку с колючей пальмой, которая единственная из всех экзотических деревьев всё-таки выжила на открытом грунте и за это была пересажена в оранжерею. И всякий раз, идя по проторенной дорожке, он надеялся застать её хоть с кем-то, но она всё время была одна. И всегда холодная, будто снежная королева.