— В одной команде с троицей, возглавляемой Виктором Андреевичем?
— Его наняли для определенной миссии. Реальные игроки другие.
Тут до нее стало доходить, по чьей рекомендации Константин обратился к ней, она разгадала источник его осведомленности и удивилась. Никак не ожидала такого от этого человека.
— Или только один игрок, у которого ИПО в Лондоне, — сказала она задумчиво.
Опять воцарилось молчание. Очевидно, Константин оценивал уровень ее осведомленности. Потом он возник вновь:
— Какая разница, один или несколько? Главное — вы включены в команду.
А вот это было неправдой. У того игрока с физиономией провинциального бухгалтера и многими миллиардами, приобретенными в результате хищнической приватизации в девяностых прошлого века, не могло быть команды. Люди для него были лишь расходным материалом. И не более того.
— Нет у вас никакой команды, — отрезала Вероника. — Есть заказчик. Только и всего.
Но при этом вспомнила, что в прошлом этот заказчик платил, не торгуясь. Поэтому сказала:
— Я посмотрю, что я смогу сделать для вас.
Так в Америке частенько подтверждают свое согласие.
Решающим фактором послужил тот факт, что ей полагалась четверть от суммы заказа, что могло хотя бы как-то поправить ее финансовое положение. «Черный гном» брал по максимуму и с мелочью не работал. Поэтому решила, что Константин прав и вряд ли кавказский мафиози узнает, что именно через нее прошла операция по изъятию информации из компьютера его бруклинского брата.
Теперь требовалось восстановить свои отношения с «Черным гномом». Они не всегда были ровными. Вероника сотрудничала с ними эпизодически, и надо отдать им должное, в прошлом они не раз помогали ей выпутаться из тяжелых ситуаций. Но и она однажды вытащила одного из них, Двойного Джо, который попал за решетку в Москве.
Вероника зашифровала и отправила короткое послание с описанием задания, и уже через пятнадцать минут пришел ответ. Оно было принято. Подтвердила Константину месседжем по Скайпу. Ранее тот поставил условие не поддерживать связь по телефону. Очевидно, у него были на это причины.
И только после этого взялась за Виктора Андреевича. Было уже десять утра, а расписания на этот день она так и не получила. Поэтому требовалось сделать внушение.
Сотовый не отвечал, и когда позвонила по городскому, то ждать пришлось долго. Потом она услышала «Хелло», к ее удивлению, это был Руслан.
— Здравствуйте! — сказала она и замолкла.
— Здравствуйте, Вероника! — ответил он.
— Я хотела бы поговорить с Виктором Андреевичем.
Он усмехнулся.
— Он еще отдыхает.
— Опять… — она замолкла, не зная, как продолжить.
— Да, — спокойно сказал он, — они поздно легли спать.
Ее порадовало слово «они». Судя по его бодрому с утра голосу, Руслан в их ночных похождениях не участвовал. Вероника почувствовала, что ей было бы неприятно узнать, что и он тоже пьянствовал и развлекался с барышнями с Брайтона.
— Знаете, — продолжил Руслан, — они еще долго будут приходить в себя, и я как раз собираюсь поехать на Манхэттен.
Он помолчал.
— Сегодня суббота. Если у вас нет других дел, не хотели бы вы присоединиться ко мне? Погода хорошая.
Она поразилась самому предложению и форме, в которой оно было сделано. Этот большой и сильный человек опять удивил ее.
— Я не знаю, — сказала она задумчиво, — сегодня нет занятий в школе и дочка дома.
— Возьмите ее с собой, — предложил Руслан.
Вероника подумала: «А почему бы и нет?»
Поначалу Аня надулась и неодобрительно глядела в окно машины, которая везла их из Бруклина на Манхэттен. И они почти не разговаривали между собой, только иногда обменивались короткими репликами. Вышли в районе Таймс-сквер, где, несмотря на прохладную погоду, ходили толпы возбужденных туристов. Дочка ходила, задрав голову и рассматривая все вокруг. Она давно не была в этих местах. А Руслан на все глядел довольно безразлично. Чувствовалось, что ему были неинтересны дома, увешанные рекламными плакатами.
— Мама! А где трехэтажный «Макдоналдс»? — поинтересовалась Аня.
Очевидно, для детей подобное сооружение представляло собой достопримечательность. Вероника пожала плечами:
— Где-то здесь.
Но девочка тут же забыла о «Макдоналдсе».
— Мама! Пойдем в Центральный парк!
Она напряглась. Парк был опасной территорией. Прошло уже столько лет с тех пор, когда Аня со своей настоящей мамой мечтали жить в доме с окнами, выходящими на Центральный парк, и Вероника все время боялась, что поездка туда натолкнет Аню на воспоминания о трагической гибели ее родителей. Но девочка настаивала, и пришлось согласиться.